Предатели Мира

Я не давала ему и звука вставить. Я подсознательно боялась, что он откажется идти со мной. Когда Карун говорил «нет» или «да», это уже больше обсуждалось. Это ставилось им на выполнение и выполнялось любой ценой.

Но, скрипнув зубами, он всё-таки кивнул. Всё это было так, как я говорила. Но до тех пор, пока наш план оставался фантазией, он как-то спокойнее воспринимал необходимость висеть на мне мешком — на своей женщине, которую это как раз ему следовало защищать. Но из нас двоих бризом была я, и меня-то саму абсолютно не тревожил факт, что вот, дескать, никакого от мужика толку. Каждый делает свое дело, только и всего. Он вытащил меня из Города, провел мимо постов и облав. Я подниму его на Остров.

— Тогда скорее.

Больше мы не разговаривали. Действовали спокойно и точно: бросали всё лишнее, оружие за пояс, ремень под мышки — мы влезли на один из валунов и я, качнувшись вперед, «уронила» нас обоих с камня. Вздохнув, Карун смирился с неизбежным, только покрепче обнял меня.

— Ты не боишься? Это до Тени высоко.

— Немного. Но я это переживу.

— Хорошо.

Я дала тягу наверх, весело болтая ногами. Мы взмыли над деревьями и начали медленно подниматься к небу.

По моим понятиям, у меня не должно было возникнуть проблем. Хотя последние дни мы провели впроголодь, на грани истощения, сейчас было ясное утро, я выспалась, а Остров вроде бы стоял на месте. За время жизни в пустыне я кое-как научилась перераспределять силы — по крайней мере, чтобы увеличить длительность полёта. Так что для подъёма я была готова. Но Карун не знал, какую скорость могут развивать Острова, я — тоже. Такая громадина вряд ли могла порхать, как чайка, но ведь и люди обычно не летают, правда? А до каких пределов могла дойти технология лучших биоинжинеров Горной Страны, мы могли гадать до бесконечности.

Вскоре воздух заметно похолодал, и ветер драл нам глаза. И всё-таки в какой-то степени я даже ощутила облегчение и радость. Я лечу. Хотя полёт так и не стал для меня чем-то естественным и жизненно необходимым, но всякое такое событие заставляло меня переживать чувство необыкновенной гармонии со всем Миром…

Пожалуй, только по участившемуся стуку сердца под ухом я могла понять, в каком напряжении находится Карун, но он как будто держал себя в руках, и мы двигались всё выше.

— Тебе хоть немножко нравится вид отсюда? — спросила я, чтобы как-то его отвлечь.

Карун напряженно хохотнул.

— Наверное, со временем привыкну и смогу это понять, — он всё-таки нашёл в себе силы оглянуться, — Нет, странное чувство, конечно. Может быть, к этому вообще нельзя привыкнуть.

— Нет. На самом деле осваиваешься быстро. Ты вот вспомни шайти с Границ. Они не умеют летать, но до определённых пределов не боятся высоты. Нелетающим людям она не вредна. А отношение — ну, дело привычки, выходит.

— Ну ладно. Тогда хоть опытом поделись, — съехидничал Карун.

— С удовольствием. Да будут тебе известно, что впервые о факте, что я лечу самостоятельно, я узнала на высоте примерно девять пуней. Оттуда вообще земли не видно! Ну видно, конечно, но ты бы никаких деталей не различил. И вот, если бы в радиусе шагов в сто вокруг меня были иные зрители, кроме моего учителя, они бы все оглохли! Я так визжала, что у меня вечером разболелось горло!

Мы нервно захихикали.

— Тяжело себе это представить!

— А как же насчет первого свидетеля моих полётов? — не менее ехидно поддела я, — По-моему так, как тогда, я в жизни не орала ни до, ни после — надеюсь, что и в будущем поводов больше не будет.

— Гм… Но твоё горло в тот раз ничуть не пострадало!

Вот так мы болтали о всякой ерунде, а я тем временем упорно гнала лавочку к небесам. Всё сильнее холодало, так что я даже забеспокоилась — подниматься на такую высоту-то я поднималась, но было это над Бмхати, в самый разгар лета, да и не висел на мне не умеющий греться человек в одном лишь толстом свитере. Но делать было нечего. Я снова глянула вверх, на какое-то словно шершавое дно Острова, и продолжала подъём.