Предатели Мира

Засопев, я донесла до его сведения, что печь пирожки не умею — Карун ответил, что это не беда, потому что он всеяден и неприхотлив, сойдёт и какое-то подобие пирожка… Мы двинулись вперёд, обмениваясь ядовитыми замечаниями. Однако энергии нашей хватило ненадолго — спустя полчаса наступила тишина, нарушаемая лишь хрустом камешков под нашими ногами… Карун шагал рядом бледный и отрешённый, словно намереваясь пробить невидимую стену, и мне казалось, что от усталости и слабости он на самом-то деле уже ничего не видит перед собой. Я митинговала сама с собой, изобретая доводы, как бы его накормить, но ни один из них не мог перешибить того непреложного факта, что в истощении я не взлечу… Это было правдой. Мне требовалось быть чуть более, чем здоровой.

Вечером следующего дня мы оказались на ровной, как стол, голой местности — плохо было даже не то, что там совершенно было негде укрыться, а то, что наутро мы бы оказались на виду у всякого, кто решил бы двинуться на поиски всяких беглых личностей… Но идею идти всю ночь мы даже не рассматривали — ноги уже не держали. Кое-как укутавшись во всю одежду, что у нас была, мы прижались друг к другу и так, сидя, провели несколько часов. О костре речь тем более не шла — огонь был бы заметен на многие пуни. От тревоги, усталости и холода мы оба так и не смогли заснуть, но хотя бы немного отдохнули. Глубокой ночью мы двинулись в путь, и уже к десяти часам утра мы снова укрылись под сенью чахлого редколесья.

Ближе к полудню мы снова повалились на землю и почти немедленно заснули, оба, прямо на слое прошлогодних листьев… Вскинувшись через пару часов, Карун растолкал меня и чуть ли не силком поднял на ноги. Мы побрели дальше, едва ловя ногами качающуюся землю… Мне жутко хотелось есть, спать и согреться, одежда на нас отсырела. Иногда я поднимала глаза на Каруна — его лицо превратилось в неподвижную, осунувшуюся маску. На следующем привале мне удалось затолкать в него половинку бутерброда — лучше не спрашивайте, чего мне это стоило.

Оторваться от тени КСН на горизонте стало нашей общей манией, и мы следовали ей с упорством обречённых. В Мире не оставалось мест, где мы могли бы чувствовать себя в безопасности. Разве что нам повезёт, и мы найдём способ вернуться в Адди-да-Карделл — но чем дальше, тем меньше я верила, что это возможно. Это безумие — надеяться найти Остров, идя пешком по Плоскогорью. И Карун прав. С огромной вероятностью по приказу Совета в Горной Стране его убьют. Его приговорили, решение в силе. Меня, наверное, тоже. Но у нас не было выхода. Оставался шанс, что так мы проживем хотя бы ещё несколько дней… в бегах или в плену у бризов. Что нас хотя бы не разлучат. Да и убьют с гарантированным человеколюбием. Внизу нам это уже не светило.

Запасы таяли. У нас ещё было оружие, но применить его было некуда.

На следующую ночь мы устроились спать в зарослях дикой сливы, с несколькими валунами в изголовье. Я спала на плече Каруна и всё-таки улыбалась, потому что мне снились рыжие дети. Наверное, наши общие, и мы играли с ними на краю Маахи-да-Руана, которую я так мечтала ему показать… Проснувшись, я ещё какое-то время лежала, не открывая глаз и думая, что я ни о чём не жалею, и мне только одного бы хотелось — остаток дней, сколько бы их ни было, провести рядом с ним. Наверстать хоть неделю из этого потерянного года. Хоть час. Хоть сколько-нибудь. Хотя понимала, что уже не успею.

Я открыла глаза и остолбенела.

— Карун… — тихо позвала я, толкая его в бок. Мы разом сели и подняли головы.

Над нами, в заоблачной вышине, парил Остров…

Это было огромное, по-настоящему огромное сооружение, и больше всего оно напоминало круглую тучу — только слишком ровную, чтобы не быть рукотворным созданием. Разинув рот, я глядела на него, на лиловую тень под его днищем, на еле различимый блеск по краям… Вдоль Острова плыли облака, на него падал свет, и он был прекрасен и странен, как и всё, что делали бризы…

— Невероятно… — прошептала я, — Он так красив… Скорее! Собираемся!!!

— Рыжая, ты точно потянешь? — так же тихо ответил мне Карун, словно голоса могли спугнуть это чудесное видение, — Ты устала за эти дни.

— Я потяну. Ничего страшного. Если мы будем подниматься неспеша, это вполне заурядная высота. Я её брала и не раз.

— Но ты будешь не одна, — с еле заметной тревогой напомнил он.

— Это чуть замедлит меня — и только. Лететь с нагрузкой — это вовсе не то же самое, что нести груз на земле. Это сложно объяснить, но в полёте я могу тебе поднять. Ты же сам знаешь. Вот только с грузом мне тяжело оторваться от поверхности, пока на тебя ещё влияет гравитация. Так что будем откуда-то прыгать. Хоть бы с того камня. И давай привяжемся поясом. На всякий случай. У нас же не будет другого шанса. Ты же сам знаешь, ну что ты споришь? Есть уже нечего, а выследить нас по следу достаточно просто. Может быть, они уже рядом, идут за нами?!