Предатели семи морей (СИ)

— Всё будет хорошо! –ей осталось возложить венец на свою голову. Но Вирсавия просто взяла её в руки и встала в полный рост перед зеркалом. Ощущалось размытое чувство самодовольства. Сейчас бы гордо пялиться на себя, возложив недокорону на свою голову. Но Масрур может посчитать это дурным знаком. И будет прав. Так что придётся отказать себе в мелкой прихоти.

В дверь постучали, и уже в следующее мгновенье в комнате показалась Наби. «Пора бы уже», — сказала она, опустив взгляд в пол. Девушка чувствовала остатки напряжённости между ними. Вирсавия снова улыбнулась, как можно шире, и подошла к генералу.

— Поможешь мне? Я боюсь испортить прическу, — женщина продолжала улыбаться, так как видела взгляд мужчины на венец, словно смотрел на огонь. А после посмотрел ей в глаза, а-ля «ты серьёзно?» Действительно, была вероятность, что он(!) испортит(!) её прическу(!!!). Он же такого никогда не делал. — Ладно, а я бы мандаринов почистила, но… — Вирсавия уже было повернулась к Наби, как фаналис осторожно взял венец и, когда волшебница стала смирно, аккуратно одел ей на голову.

— Ты совсем не изменилась, — проговорил он и направился к дверь.

— Сказал тот, кто повёлся на мандарины!!! — искренне возмутилась Вирсавия. На это мужчина только хмыкнул, и она поспешила добавить: — Мы ещё поговорим об этом! В конце концов, я старше вас! Имею право!!! — волшебница нагнала генерала и взялась за предложенную ей руку. — Я думала, это доверят Хинахохо, он хотя бы старше меня, — синеволосая пожала плечами. И ответа не дождалась.

— У нас что, не будет никакого красивого обряда? — Писти пропустила бо́льшую часть приготовлений. Но она оказалась права.

— Кажется, Джафар решил быстренько провести официальную часть, после которой будут семейные посиделки, — ответила Ямурайха. Волшебница расспросила генерала-советника, который, хоть и держался на вид стойко, тоже переживал. «Чем быстрее, тем спокойнее», — видимо, он тоже побаивался сюрпризов, как и король, который сейчас уселся не на троне, а возле него. Локтями уперся в колени, а подбородок поставил на замкнутые ладони. И взгляд мужчины что-то вырисовывал на полу.

К Синдбаду никто не решался подходить. Все как-то не решались успокаивать его. Король напоминал мальчишку, того самого мальчишку, которого в очень важные моменты любой мог случайно разволновать ещё больше. Дракон и Хинахохо уже хотели пойти и глянуть, где там Масрур с невестой. Но северянин отвлёкся на сына, а Дракона заговорила госпожа Сахель. Она, кстати, хорошо помнила Вирсавию и её враждебность к покойной принцессе Серендине. Что же она думает о синевласой волшебнице сейчас, неизвестно. Но, по крайней мере, ничего против дружбы мужа и Вирсавии она не имеет.

Меньше всех о будущей королеве из генералов знал Спартос, поэтому Шарркан по великой своей милости решил просветить рыцаря. Впрочем, генералы редко говорили о ней что-то плохое. И всё же… если начинал говорить Шарркан, образ Вирсавии принимал образ наивысшей благодетели и святости. Для Спартоса это странным не оказалось. Он даже сравнил её со святейшим образом их «бога», великого, но давно умершего царя.

Аладдин, Али-Баба и Моржана были в стороне ото всех. Юный маги улыбался своим друзьям изо всех сил. Вместе с тем он пытался забыть про кошмар. Однако получалось это плохо. Поэтому внучок был настроен поговорить с бабулей после праздника. Мор-сан как бы заметила волнение друга, так что осталась в стороне. Она прекрасно понимала, что не сможет помочь.

А вот Али-Баба был в необычном состоянии. У него как-то много мыслей накопилось. Кроме того, что он впал в порок, а после удачно «очистился», произошло ещё кое-что. Ему показалось, что на мгновенье он узнал то, чего никто не может знать. Правда, это то позабылось сразу, как Аладдин его вернул с небес на землю. Однако запретный плод не давал принцу Бальбада покоя. Так что сейчас он был не только со всеми, но и какими-то высшими мыслями. За это пару раз получил пинков от Аладдина, который после содеянного успешно сбегал.

Вот и сейчас маги убегал. Только не по кругу, а к королю. С чего вдруг? Он догадывается, но… неважно. Аладдин, благодаря положению короля, сейчас был выше. Король, взглянув на него, подумал, что сошёл с ума. А всё из-за того, что дяденьке привиделся некий ореол света над синей шевелюрой мальчишки. Прямо небесами послан! Но это уже бред какой-то.

— Дяденька, вы чего такой смурной? — Аладдин не пытался улыбаться, как обычно, ибо с Синдбадом такое не прокатит. Да и сам он не в духе, чтобы настроение поднимать кому-либо. Благо все остальные веселы, как обычно. Ну, чуточку больше.