Предатели семи морей (СИ)

Не совсем. Просто старая добрая, но позабытая привычка-традиция. Всяко лучше осквернённых мыслей, которые могли бы прийти в голову кому-нибудь другому.

— Син? — в темноте было не разобрать, очнулась ли Вирсавия или продолжает спать. Но голос был её таким тихим, таким слабым. Он понимает, что девушка в сознании, когда замечает слабое, какое-то потухшее, сияние синих глаз. Ей плохо.

Но она встаёт! И обнимает его. Вирсавии страшно смотреть ему в глаза. Сердце стучит быстро-быстро. Синдбад чувствует это. Она слаба, но обнимает его крепче. Голос тихо произносит: «Я видела их, я была на острове. Прости». Кажется, что заплачет, но нет.

Сначала Синдбада пронзили молнией, которая, кажется, сильнее, чем у его Баала. Его же сердце замедлило свой ход. Синдбаду стало страшно. Его затрясло. Он вцепился руками в спину Сави, но не мог выдавить и слова. Его взгляд снова был направлен в никуда. Кажется, он видел их.

— Сейчас тебе нужно отдохнуть, — он, Синдбад, покоритель лабиринтов, хочет убежать. — Поговорим позже, сначала наберись сил, — у него не получается сохранять спокойствие. Не может улыбнуться. И голос дрожит.

Вирсавия согласилась. Он не спеша уложил её обратно, но не ушёл. Девушка крепко держала его за руку, пока не уснула. Син и сам почти устроился рядом. Но вдруг заметил тень в иллюминаторе. Резко обернулся, чем застал шпиона врасплох. Хинахохо не узнать сложно. Но имчакковца никак не расстраивал тот факт, что он обнаружен. Син за версту чует непонятную ему ауру удовлетворения. Кажется, северянин самый счастливый человек в мире на сей момент.

«А я что? Ничего». Сину показалось, что именно это тихо дошло до его ушей, когда старший товарищ скрылся, аки меня здесь вообще не было.

Вирсавия, казалось, быстро шла на поправку. А если что-то и причиняло ей неудобства, она не рассказывала. Сама скромность? Увы, дурость! Однако с этим поделать было нечего. Боль игнорировалась, поскольку на плечи девушки и выбранных её людей легла важная задача: разработка новой культуры.

Сначала зачинщицу-Сави никто не слушал. Когда терпение её оказалось на пределе, она не поленилась, то есть не постеснялась обратиться за помощью к султану Рашиду. Он, на удивление друзьям, подтвердил слова синеволосой. Она была горда собой.

В конце концов! Культура играет не малую роль как для народа страны, так и для политики. Со временем, разумно считать, жители Синдрии перестанут быть беженцами — это будет новая нация, может быть, этнос, особенный и неповторимый. Однако такие аргументы Вирсавия почему-то не додумалась привести. Только после «жирного намёка» (прямого указания) правителя Бальбада Синдбад задумался и над этим.

Культура в будущем будет определят менталитет синдрийцев. И лучше посеять семена сейчас, но только осторожно. Им же не нужен плохой урожай, правильно?

Без культуры никуда!

А раз Вирсавия первая заговорила об этом, то пусть и берётся за дело немедля. Син так решил, Руруму и Джафар поддержали, остальные… ну, собственно, не все имели творческую натуру.

Однако процесс идёт. И как Синдбад пытался забыться в работе, так и Вирсавия трудилась в том же русле. Конечно, нечто гениальное у неё самой никогда не родится. Но и до совершенства им ещё очень, очень и очень далеко. Только вот Сави совсем не расстроена, она довольна подобной работой.

Музыка, живопись, архитектура (за основу, само собой, взята модель Бальбада), танцы, праздники, традиции… Хорошо, что в этом мире язык и письменность общая. Иначе бы девушка не радовалась, а искала верёвку или самое высокое здание, чтобы наверняка.

Вот набрала девушка самых разных людей, никак не имея времени запомнить имена всех трудящихся. «Друзья», так она их называла. Ну, никто не обижался. Мало кто занимается творчеством целый день: тратят свой перерыв между основной работой. В общем, участвуют все и по чуть-чуть. Да, такая организация труда быстрых и качественных плодов не даст. Но пусть в этом и будет своеобразие их культуры.

Конкретно сегодня, в ясный погожий денёк, занимались музыкой. Новаторство приветствовалось, особенно в дирижёрстве. Поскольку сама Вирсавия этого не умела. Она охотно позволила себе присесть рядышком с их маленьким оркестром, играя то на флейте, то на лире, то на тимпане. Общее звучание девушка просто оценивала на слух и обсуждала ощущения с остальными. Чего греха таить? Людям нравилось с ней работать. Получалась расслабленная домашняя обстановка. Потраченное время было в радость.

И шла их работа хорошо. Однако было им предназначено разойтись. Все поняли это: пришёл Синдбад. Президент оторвался от работы и пришёл поговорить с Вирсавией. Среди работников это стало под грифом «важнейшее».

А причина была такова…

— Я поругался с Серендиной, — Синдбал присел, скрестив ноги и закинув голову Вирсавии; устроился у её ножек, спрятанных под подолом белого платья. Приметив этот цвет, Син скривился на секунду-другую. Уж слишком чистый цвет, что аж в глазах рябит. Особенно в последнее время. Пока парень занимал удобное положение, Сави пыталась подобрать правильные слова.