Предатели семи морей (СИ)

— Ты не сможешь уйти, пока кто-то не пройдёт подземелье! — выкрикнул он и, не давая ей кинуть в него кинжал с золотой рукоятью, добавил: — Но уже кто-то зашёл, — немного подумал и описал. — Один из тех людей, северян, — а глаз Вирсавии всё дергался.

«Ну и что мне теперь делать? Мне остается свято верить, что Хинахохо пройдёт подземелье и мы вернемся».

На несколько секунд на девичьем лице заиграла улыбка, которая изогнулась дугой, так как путешественница вспомнила, как много погибло людей в лабиринте Баала. От отчаяния она села на пол и обхватила коленки, стукнулась о них головой. А по всей сокровищнице раздалось недовольное мычание: «За что мне это?!» И Валефор как-то не решился говорить, что потенциальный герой сдулся, и решил отвлечь её, как может.

Вирсавия думала, как не заржать подобно лошади. Уж больно весело ей от лиц воинов Партевии. И она убедилась в любви Валефора к издевательству над людьми. Сидеть за каким-то ящиком сокровищ ей не особо нравилось, но что делать? Признаться честно, её мучили совесть и чувство вины. Одни мысли о том, что Синдбад или Хинахохо пострадали, не давали ей покоя. Они могли умереть в то время, как она примеряла разные наряды и украшения от джинна! Хотя, Вирсавия признала, это помогло остаться спокойной. И сейчас её терзала совесть.

— Отлично, похоже все в сборе! — джинн окинул всех взглядом. — А этот твой Синдбад целехонек! Даже царапин нет, — Вирсавия подскочила. — Хотя о чем это я? Выходи, красавица, — не успел он договорить, как синеглазая выбежала из своего укрытия и кинулась на шею Сину. Покоритель первого подземелья обнял девушку на радостях, а, отстранившись, воскликнул:

— Что это на тебе? — он не уставал удивляться с того момента, как вошёл в подземелье. Конечно, остальные не грешили и оценивающе осмотрели девушку. «Турецкое»* белое платье до пола с длинными расширенными к низу рукавами, которое украшала вышивка золотой нитью. Золотые лилии у подола словно по волшебству превращались в бабочек ближе к поясу, на груди лилия спряталась в разных сложных узорах, а на рукавах к низу красовались бутоны. Волосы заплетены в замысловатую прическу, но у девушки они настолько длинные, что ещё хвост чуть выше поясницы. А на голове незамысловатая диадема из золота с жемчугом.

— Ты восхитительна, — Синдбад довольно улыбнулся, всё ещё злобно косясь на остальных. С какого перепугу они заглядываются на его Вирсавию? — Но откуда это у тебя? И что всё это значит? — он недовольно посмотрел на джинна, вспоминая рассказ Хинахохо о том, как подземелье затянула обладательницу синей шевелюры.

— Это всё он, — кивнула Вирсавия в сторону Валефора, а-ля «я не я и хата не моя». Сам джинн объяснился своей скукой и возмущения не слушал, да намекнул девушке ещё сначала, молчать об услышанном от джинна ранее, твёрдо поясняя, что да как:

— Подземелье — это то место, где вы, претенденты, преодолеваете различные препятствия и добираетесь до сокровищницы, — голос джинна был необычайно спокойным, но синеглазая знала, какое предвкушение испытывает волк, ибо времени было предостаточно. — В сокровищнице вы встречаетесь с джинном, и этот джинн избирает своего короля, — Валефор осмотрел всех претендентов и наиграно вздохнул. — Обычно, я бы просто выбрал короля, и всё на этом закончилось бы. Но я хочу быть ко всем справедлив… — и бла-бла-бла-бла…

Вирсавия подошла к джинну, ожидая, когда он закончит, чтобы поваляться на его мягкой тушке, если выйдет. Она хотела побывать в подземелье, но не такой халявой, да не высказывалась. Не в это раз, так в следующий. Она хотела знать, через что прошёл Синбад, и не позволит ему одному идти в эти смертельные лабиринты.

Ранее в сокровищнице

— Не хочу! — обладательница необычных синих волос воротила нос от разных одежд и украшений, уж больно они… — Не буду! — воскликнула Вирсавия, когда Валефор предложил ей печенья. Откуда оно у него? Небось со скуки сам приготовил. Только вот желудок девушки решил иначе, и она поспешила взять как можно больше, всё ещё обижаясь на старого джинна. Будь она в кругу близких, то бишь один Син, ела бы за обе щеки. Но какая-то непонятная вещь… А! Воспитание проснулось в ней. Посему синеглазая ела медленно, никуда не торопилась и не пыталась говорить с набитым ртом.

А джинн умилялся, но тщательно скрывал. Женская обида его забавляла всегда. Да и основываясь на своём опыте, волчара знал, представительницы слабого пола не могут на него долго злиться, а если и наоборот, то он быстро находит подход. Так сказать, Дон Жуан, хотя это не так. Ибо это будет оскорбительно для гордого волка. Видя, что сейчас тот самый момент, когда Вирсавия может смиловаться, поспешил предложить:

— А может на досуге примеришь пару платьев и украшений? — она скрестила руки и закинула ногу на ногу, глянув на него. — Я и прическу красивую сделаю, — улыбнулся аки маньяк, и это было как-то — вау! При этом девушка подумала:

«Это и есть великий джинн иллюзий и обмана?!»

Пораскинув о своем положении, девушка махнула рукой, дав дозволение.