Предатели семи морей (СИ)

— Нет, ничего, — стараюсь улыбаться не натянуто, да получается кое-как. Хочу же улыбнуться, но отсутствие Хакурю успело подпортить настроение. И даже если сейчас я промолчу, потом Син поймёт, в чём дело. Его Величество наверняка заметил мою привязанность к Хакурю. В своё время он ведь доставал меня на тему того, как сильно я сблизилась с принцем Хакую. Весёлые были времена.

Долго не выпускаю внучка из объятий, просто потому что не хочу. Надеюсь, он не обидится, если задохнётся в моих руках. Впрочем, неважно. Ничего не важно, пока он также обнимает в ответ. Со стороны слышатся женские стоны умиления. Хинахохо осторожно напоминает, что пора отпустить юного маги. Видите ли, не одна я хочу его обнять. Ничего, Аладдин, у нас ещё будет время побыть одним, а пока я отыграюсь на Али-Бабе и Моржане.

Кажется, принц Бальбада тоже рад меня видеть. И это хорошо. Всё-таки есть в этом мальчишке что-то, что не может оставить без внимания Творец. Солнечный мальчик, если этот мир останется цел, он останется на тебя. Таким мне видится возможное будущее.

Кажется, Моржана (да простит меня Масрур) навеки мой самый любимый фаналис. Иллах, она такая милашка. Ты видишь же! Мне кажется, или сейчас ей действительно больше всех перепадает моей любви и нежности. Ну да, не каждый день тебя обнимает, аки мамочка, какая-то большая и мягкая тётя. Хм… неужели я располнела, а мне никто не признаётся? Ладно, эта проблема откладывается на потом.

Мы встретили ребят, проводили их во дворец и разбрелись по своим делам. Конечно, король и генералы удивились отсутствию принца Хакурю не меньше моего. Но… им отчего-то легче понять подобные поступки. А я, действительно, мамочка. Син хотел что-то у меня спросить, но в последний момент передумал. Хорошо или плохо? Чёрт с ним.

Отчего-то разболелась моя голова, пойду посплю. А там видно будет.

Я бы так и проспала весь день и, может быть, ещё второй, но подобное прошло стороной. День ещё не закончился, это я поняла, когда дорогой король подхватил меня на руки как-то заботливо, но уж очень по-хозяйски. Хотя это не мешало мне продолжать спать. Так и было бы, если бы не одно обстоятельство. Меня отнесли на балкон и, видимо, собирались разбудить очень оригинальным способом: уронить на деревья. Конечно, Син не идиот. Просто такая практика уже присутствовала, и, если он думает, что я не помню, глубоко ошибается. Чувство самосохранения срабатывает вовремя! Я, как самый испуганный зверёк в мире, удачно изворачиваюсь в воздухе и повисаю на короле, причём успеваю присесть на перила балкона. А то вдруг тяжестью своею шею ему сверну.

Поворчал бы лишний раз! Так нет, смеётся, как самый довольный человек в мире. Ну и пусть. Не думаю, что он каждый день просыпается счастливым. Я ведь знаю, знаю всё то, что другим не разрешено. В конце концов, жить без тебя невозможно. Поздравляю, Синдбад, ты привязал к себе то, чем хочешь овладеть. Ты привязал к себе силу, способную из ничего создать целый мир. Только не догадываешься об этом.

— Снова загрустила, — выговор в мою сторону, стоит мне обнять тебя и спрятать лицо, уткнувшись в шею. Как же мне спокойно и страшно в твоих объятиях одновременно, Син. Я совсем запуталась. Мне нужно выговориться. Но могу ли? Поможешь ли ты мне или воспользуешься случаем? В любом случае Иллах не обидится, он всё понимает. Да вот хотелось бы, чтобы ты избавился от всех своих амбиций. Но мало, мало тебе. И пока это так, то я тоже не буду сидеть в стороне. Что бы ни сделал, добро или зло, я отвечу противоположным поступком. Может так мы придём к согласию.

— Сииин, что ты хотел? — чуть откинув голову, смотрю ему в глаза. Я скучала по этому серьёзному взору карих глаз. Да, он серьёзен, а ещё чему-то рад, и чем-то недоволен. Могла бы я узнать все твои мысли, но не хочу. Интересно, а что ты видишь в моих глазах?

Мужчина ничего не отвечает, лишь крепко держит в своих объятиях. Можно и забыть, как дышать. В этот момент тянусь за поцелуем, но в последний момент Синдбад останавливает меня, схватив за подбородок. Прикусываю его палец, по-хозяйски расположившийся на моих губах, и бурчу: «плохой Син». А он улыбается, улыбается так, как никто мне ещё ни улыбался. Подобно свету, он…

— Так смотри только на меня, — а, повтори это ещё, и я соглашусь выйти замуж за тебя… Стоп, что? Не хочется портить романтику, но:

— Как «так»? — снова вижу недовольство в карих глаза, хотя не всё так ужасно. А Синдбад как-то оскалился, словно только ему известно нечто важное. Уже подумала: вот ответ, а нет!

— Сложно описать, но мне не хотелось бы, чтобы кто-то другой видел тебя в подобный момент, — действительно, сложно подобрать слова, но и без них тоже понятно. Особенно в подобный момент. Почему-то мне кажется, что я и сейчас не смогу его поцеловать.