Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

Немцы заняли Новгород 19 августа 1941 года. «Древний Великий Новгород, который подвергался осадам и во времена татарского ига, но не был взят татарами, теперь оказался в руках германской армии», – вещала коллаборационистская газета «Правда». Красная армия, отступив от Новгорода, зубами зацепилась за позиции в нескольких километрах от него. Там линия фронта и проходила до января 1944 года. По сути, город оставался прифронтовым.

Что же касается Василия Пономарева, то он идеально подходил на должность бургомистра, на которую его назначили 29 августа 1941 года, – новгородец, представитель интеллигенции, пострадавший от советской власти…

«Свое решение остаться в оккупированном городе сам Пономарев потом объяснял тревогой за сохранность новгородских музейных ценностей. Так ли это было на самом деле или нет, мы уже никогда не узнаем. Тем не менее решение остаться Пономарев принял сам. Также по своей воле он принял и предложение немецких оккупационных властей стать первым новгородским бургомистром, то есть главой местной Управы», – отмечает историк Виктор Смирнов.

«Пономареву было поручено должным образом оценить и взять на учет захваченные в Новгороде музейные ценности. Его рабочий кабинет находился на полатях Софийского собора. Сюда же, в бывшую ризницу, свозили наиболее ценные экспонаты музея. Современники запомнили невысокого человека в черном пальто и черной папахе, который целыми днями ходил по городу, составляя описание погибших и уцелевших памятников», – пишет Виктор Смирнов.

Естественно, оккупанты не собирались сберегать русские культурные ценности для местного населения, которое считалось «низшей расой». «К сожалению, ценности музея советской стороной к началу оккупации были вывезены не все. И немцам нужен был профессионал, музейщик, историк, который мог бы им помочь в оценке оставленных культурных ценностей», – поясняет историк Борис Ковалев. Только и всего. Ведь еще в 1940 году в гитлеровском Министерстве по делам оккупированных восточных территорий создали Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга, который занимался выявлением на оккупированных территориях культурных ценностей, взятием их «под контроль» и последующим вывозом в Германию.

Конечно, можно предположить, что Василий Пономарев, работая на оккупантов, держал фигу в кармане. Но… надо понимать, что нацисты особой сентиментальностью не отличались. Если бы они почувствовали со стороны Пономарева нелояльность, его бы немедленно отправили в концлагерь или даже расстреляли – тогда бы уже за двойное предательство…

Через три месяца работы Пономарева в должности бургомистра оккупантам стало понятно, что, кроме музеев, его мало что интересует. Должности его лишили, но оставили, что называется, в «кадровом резерве». Привлекли к работе в музее.

По воспоминаниям самого Василия Пономарева, в ноябре 1941 года с Василием Николаевским, священником Новгородской приходской церкви, он организовал церковно-археологический комитет, и на собранные пожертвования они занимались работами по очистке Софийского собора от последствий бомбежек и обстрелов.

«С 25 декабря ввиду эвакуации из Новгорода всего гражданского населения работы, организованные церковно-археологическим комитетом, были прекращены, а на меня возложено наблюдение за состоянием Софийского собора. В конце февраля 1942 г. прибывшая из Риги комиссия… осмотрев состояние памятников искусства и древности Новгорода, поручила мне осуществление мероприятий по их охране, к чему я и приступил при содействии новгородской германской комендатуры», – отмечал Пономарев.

«К чести Пономарева, он, как мог, старался защитить историческое наследие Новгорода от мародерства немецких и испанских солдат, – указывает Виктор Смирнов. – В этом его поддерживали оккупационные власти. Поскольку Новгород отныне принадлежал Германии, новым хозяевам следовало проявлять заботу о его ценностях. Военный комендант поручил Пономареву руководить восстановительными работами на пострадавших в ходе боев памятниках архитектуры, мобилизовав ему в помощь местное население».

Пономарев обращался в Берлин, Ригу, требуя, чтобы немецкая армия защитила новгородские культурные ценности. Он сам занимался реставрационными работами, и до сих пор в фондах новгородского музея есть иконы, на которых профилактические заклейки сделаны газетами 1942 года.

Был ли при этом Пономарев пособником оккупантов? Несомненно. Более того, ему пришлось даже принять участие в пропагандистской кампании, развернутой нацистами. Ее «мастера» должны были внедрить в головы людей историческое обоснование включения бывших новгородских земель в состав Третьего рейха. А Василий Пономарев регулярно выступал в русских оккупационных газетах с публикациями, посвященными «благотворному» немецкому влиянию на новгородскую историю.