Предатели. Войско без знамен

— Вы специально не хотите подписывать документы… Вы хотите, чтобы я проиграл выборы! — крикнул Рейган, высунувшись из кабины. — Вы ставите мне палки в колеса, но Бог покарает вас!

Генсек, одной ладонью прикрывая голову, другой смахивая стекавшие по лицу струи дождя, затараторил:

— Нет, господин Рейган, нет! Давайте вернемся во дворец, сядем за стол… За стол переговоров… Давайте вернемся! Я все подпишу!

Из-за шума дождя Палащенко услышал и перевел только две последние фразы.

Из глаз Рейгана хлынули слезы. Трудно сказать, были ли те слезы игрой бывшего голливудского «красавчика Рони», или у соискателя высшего титула США просто сдали нервы, но… Резко выбросив свое тело из кабины и подхватив под руку промокшего насквозь Горбачева, Рейган буквально поволок его обратно во дворец.

Обезоруживающие переговоры

По возвращении во дворец у Горбачева, казалось, открылось второе дыхание. Если начавшиеся утром переговоры безрезультатно длились около шести часов, то теперь генсеку хватило часа, чтобы сделать непредсказуемые уступки Рейгану. Эксперты-генералы были в оторопи: «Что он делает?! Он же сбрасывает козыри!»

Действительно, Горбачев удивил американцев и поверг наших генералов в шок тем, что в число сокращаемых двумя странами внес ракеты «Пионер» — лучшие советские межконтинентальные баллистические ракеты, не имевшие аналогов в США. Их число сокращалось вдвое — с 308 до 154-х.

Более того, стремясь сделать приятное своему американскому оппоненту (который для него с того момента стал партнером!), Горбачев тут же отдал распоряжение в рамках отведенных каждой стороне 1600 носителей ядерного оружия и 6000 ядерных зарядов приравнять советскую ракету с моноблочной боевой частью к американскому бомбардировщику, несшему 24 ядерные ракеты. Это позволило Соединенным Штатам в (!) полтора разапревосходить нашу страну по числу ядерных зарядов и оставаться при этом в рамках подписанного договора.

Через полгода выяснится, что трагикомичный спектакль в Рейкьявике был лишь прологом…

* * *

Межконтинентальных баллистических ракет «Пионер» Горбачеву оказалось недостаточно, и он с азартом принялся за сокращение ракет средней и малой дальности — «Темп» и «Ока». Поскольку аналогичных ракет на Западе попросту не было, для них помощники Горбачева выдумали нелепый термин «меньше среднего радиуса» (в США средним радиусом считалась дальность 1000–2500 км, соответственно «меньше среднего радиуса» — от 500 до 1000 км, а у наших ракет дальность составляла соответственно 400 и 900 км).

В апреле 1987 года в ходе предварительных переговоров, которые вел замминистра иностранных дел Георгий Корниенко с прибывшим в Москву госсекретарем США Шульцем, Горбачев снова порадовал американцев, согласившись включить в будущий договор о сокращении ракет средней дальности и формально не считавшиеся таковыми ракеты «Темп» и, что особенно удручало наших военных, не подпадавшие даже под определение «меньше среднего радиуса» ракеты «Ока» — самое совершенное ракетное оружие в мире на тот момент!

Характерно, что никаких ответных шагов от американцев Горбачев даже не пытался добиться, но вместе с тем настоял, чтобы ликвидации подлежали 650 ракет «Пионер», 726 ракет «Темп», 239 ракет «Ока»…

Примечателен такой эпизод.

Советская и американская делегации работали в отдельном кабинете и готовили к подписанию совместный документ. Вошел Горбачев. Госсекретарь Шульц, сорвавшись с кресла, бросился к нему.

— Господин генеральный секретарь! Разве можно достичь положительных результатов с такими людьми?! — американец пальцем указал на Корниенко.

— А в чем дело?

Корниенко объяснил, что госсекретарь пытается навязать свою редакцию проекта договора.

— Делайте, как требует американская сторона! — наставительно произнес Горбачев и стал при всех распекать Корниенко.

Вскоре распоряжением генсека замминистра был отправлен в отставку.

Лакейская угодливость Горбачева в общении с американцами, его вольное обращение с обороноспособностью страны и готовность «сдать» главному военному противнику сокровищницу нашего ядерного потенциала, наконец, бездумное швыряние на ветер колоссальных средств, потраченных на разработку и производство сокращаемых ракет, вызвали законное неудовольствие у многих в советском руководстве: «Симпатичный балагур, но в цари не годится, факт!»

Маршальский корпус был предельно категоричен в оценке происходящего: «Измена!»

Словом, процесс разоружения Советского Союза продолжал развиваться по сценарию Соединенных Штатов, а за генсеком навсегда закрепилось прозвище «Терминатор ядерного потенциала Советского Союза».

Кроме того, в Политбюро и Министерстве обороны вызвало волну протеста перманентное отсутствие генсека в Москве и фактическое уклонение от выполнения обязанностей по руководству государством и партией.

«Седой Лис»