Предателя – на рею!

Эндрю Миллеру снился какой-то странный сон, больше похожий на кошмар. Только что он видел рядом с собой обнаженную Амалию, протягивал к ней руки, а она вдруг превращалась в какого-то крокодила, ее милая белозубая улыбка растягивалась до огромной смердящей пасти. Потом ассистентку фокусника сменяли американские моряки со смуглыми лицами, гонявшие футбол головой самого Эндрю. Следом он видел скрипача, которого убили у него на глазах. Скрипач с пустыми глазницами наступал на него, толкая к борту. Потом ноги Миллера цеплялись за край, и он летел вниз головой мимо бесконечной цепи иллюминаторов с перекошенными лицами за стеклами. Но вдруг оказывался на постели, и рядом снова была Амалия, только в белом халате и с огромным шприцем в руках, а вокруг толпились монстры, хором повторявшие какую-то фразу на забытом им языке фарси. Покрутив головой, Миллер увидел над собой брата Амалии, замахивающегося на него бутылкой виски. У дальней стены стояли агенты ФБР, но стояли они, отвернувшись к стене, и явно не собирались вмешиваться. Только Гарри обернулся и осуждающе смотрел на него. Миллер дернулся, пытаясь уклониться от опускающейся на его голову бутылки, и… вдруг очнулся в полной темноте. Тело было словно скручено в спираль, он не мог пошевелиться – руки и ноги, похоже, связаны. А если бы и не были связаны, все равно – не повернуться. Тесно, душно, жарко. И – грохот выстрелов вокруг.

– Так вот ты какая, белая горячка, – пробормотал он по-русски. Тело непроизвольно дернулось, пытаясь высвободиться или хотя бы принять более удобное положение. В голове шумело и кололо, перед глазами кружились звездочки и прочие геометрические фигуры самых безумных расцветок.

Похоже, Амалия – если, конечно, это ее настоящее имя – вколола ему что-то… Какой-нибудь наркотик, чтобы лежал спокойно и не мешал ей и ее братцу запихивать «милого Эндрю» в этот жуткий ящик. Вот только… Мысли его путались, но возвращались только к одному – надо выбраться наружу. Клаустрофобии Миллер за собой не замечал, но…

От его дерганий кофр, оснащенный колесиками и стоящий на наклонной палубе, сдвинулся и покатился к краю, набирая скорость. Оказавшийся на его пути иранский подводник отскочил в сторону, испугавшись быть раздавленным. Ограждение на этом участке палубы отсутствовало – собственно, поэтому его и выбрали обе «конкурирующие стороны». И огромный кофр, разогнавшись и слегка подпрыгнув на каком-то выступе, беспрепятственно кувыркнулся за борт и через секунду, продолжая вращаться, рухнул в воду.

Понятное дело, Эндрю Миллер, хотя и не мог похвастаться избыточной массой, все равно весил больше, чем весь магический реквизит, который успел напихать в кофр для маскировки уже покойный фокусник. Так что кофр почти сразу прекратил свое вращение и лишь покачивался на волнах. Вот только потайное отделение, в котором находился Миллер, теперь оказалось почти полностью ниже поверхности моря. Вода сочилась через не слишком герметичные швы, заливалась в верхнюю часть через дырки от пуль – отчего кофр проседал все глубже.

А у Миллера, которому и так почти нечем было дышать, появилась реальная возможность захлебнуться.

Перестрелка как таковая на палубе прекратилась почти сразу – иранцы, увидев, как нужный им ящик укатился за борт, бросились следом к своим надувным лодкам, отстреливаясь на бегу. Завыли моторы, набирая обороты.

Саблин и Зиганиди прыгнули следом за кофром. Боцман прекрасно понимал, что какой бы плавучестью ни обладал ящик фокусника, Милевский долго внутри его не продержится. И если кофр вынесет за край рифа и он там затонет, то со дна его будет не достать. Аквалангов-то нет.

И пока никому не было дела до того, что с ночного неба пропали звезды – небо затянули тучи, волнение на море заметно усилилось, да и ветер тоже все меньше напоминал бриз. Предсказанный синоптиками тайфун уже дотянулся своим дыханием до «Атланты».

Боцман вынырнул и вместо Николая увидел рядом одного из тех иранцев, которых смыло с лайнера гидрантом, – похоже, занятые охотой на Миллера земляки так и не вытащили его из воды. Заметив чужака, иранец бросился к нему… Чуть в стороне Саблин засек всплеск – это Зиганиди вынырнул гораздо ближе к кофру и, ухватившись за ручки, стал толкать его к борту лайнера. Но к Николаю тоже греб «американский подводник», намереваясь отбить у него ящик.

Рукопашный бой в воде – это не то же самое, что рукопашный бой на суше. Нет жесткой опоры, гораздо выше сопротивление окружающей среды и одновременно – инерция движения. Многие приемы, обычные на твердом грунте, в воде просто неприменимы либо неэффективны. Из-за выталкивающей силы сложно перевести бой под воду. Практически все атаки оказываются прямолинейными. И очень важно удержать дыхание…