Предательство

– Плыви к тому острову, – Наташка разлеглась на задней скамейке, так чтобы Мишка мог хорошо её разглядеть. Она молчала, и прищурившись, тоже смотрела на Мишку, – а как это ты, такие мускулы накачал?

– Я копировальный станок поднимал, – почему-то вспомнил Мишка.

Она села, откинув волосы назад, и стала нахально разглядывать Мишку. Кровь ударила в голову, он стал грести сильнее, толчками. А она, продолжая шарить глазами, раскачиваясь в такт лодке. В этот момент блузка распахнулась, и Мишка лишний раз убедился, что старшеклассники не зря выстраивались в шеренгу. Солнце слепило глаза, он отвернулся.

– У тебя блузка расстегнулась.

– Ну и что…

– Увидят…

– Ну и пусть…, – Мишке показалось, что она разочарована.

На острове никого не было, и быть не могло. Это был маленький кусочек земли, плотно заросший деревьями и кустарником, без какого либо намёка на пляж. Плотная тень не пропускала солнце до самой воды. Несмотря на жару, здесь было прохладно. Идти было некуда.

– А можно я мускулы потрогаю? – Наташка подошла, коснулась его бедром, и положила свою прохладную ладошку на вспотевшую Мишкину грудь, и посмотрела ему прямо в глаза.

Мишка понимал, что нужно что-то сказать, но от волнения потерял дар речи. Он оказался не готов к такой ситуации и совершенно не знал, что делать.

– И часто ты здесь бываешь? – наконец, выдавил из себя Мишка.

Наташка опустила глаза, затем убрала руку, возникла пауза.

– А ты, оказывается, хам, – она отшатнулась и пошла к лодке.

Почему хам? Я ведь до неё даже не дотронулся. И не сказал ничего. Он повернулся спиной, чтобы скрыть нахлынувшее, плохо контролируемое, возбуждение. Но потом вдруг испугался, вдруг она уплывёт без него. Что же тогда делать? Плавать Мишка не умел.

Сойдя на берег, Наташка не прощаясь, ушла. Правду говорят, баб не поймёшь, – подумал Мишка. Настроение было испорчено. Он ещё раз искупался, и отправился домой. По дороге почему-то вспомнил по Нюрку.

***

Учёба в ПТУ закончилась, не как у людей, а к концу календарного года. После праздников, до самой армии, должна была быть практика, на предприятии. Дома собирались встречать Новый год и ждали гостей. Некоторые уже стали приходить. Тут отец вспомнил, что пива не хватит, и отправил Мишку. Гости – дело святое. Прихватив авоську, Мишка пошёл в магазин. Загрузившись пивом, он возвращался обратно. Поднимаясь на этаж, на последнем лестничном пролёте столкнулся со спускавшимися по лестнице людьми. Думая о своём и глядя под ноги, Мишка механически переложил авоську с пивом в левую руку, и сделал шаг вправо, чтобы дать возможность пройти. Разминувшись с первым человеком, Мишка попытался обойти второго, но это не получилось. Их движения совпадали, и разминуться не удавалось. Мишка остановился, он наконец сообразил, что тот нарочно перегородил ему путь.

– Парень, парень…, – празднично одетый верзила, не вынимая рук из карманов, толкнул Мишку животом.

Не успев разозлиться, Мишка вынужден был отступить на одну ступеньку. Он обернулся. Тот, что прошёл первым, стоял чуть ниже и сзади, на площадке. Он тоже был по-праздничному одет, в нём было что-то знакомое. Мишка поднял голову и увидел, что дорогу перегородил ему, тот самый Битюк. Он его не сразу узнал. Ещё раз, глянув назад, Мишка узнал и шакалёнка Битюка. Оба они изменились и выглядели, как взрослые мужики. Битюк тоже узнал Мишку. Встреча явно была случайной.

– Щавлик? – он удивился, и снова толкнул Мишку животом.

В этот момент, в голове у Мишки что-то замкнуло. Не выпуская авоськи с пивом из левой руки, он правой схватил Битюка за плечо его праздничного пальто, и рванул вниз и влево, вокруг себя, чтобы освободить путь. Но вместо того, чтобы отойти и пропустить Мишку, Битюк перевернулся через перила лестницы, полетел вниз, и там затих. На пару секунд, Мишка и шакал замерли, в надежде услышать хоть какие-нибудь звуки. Но стояла глухая тишина. Я его убил! – в ужасе подумал Мишка. Битюк летел вниз головой, до следующей лестничной площадки.