Предательство

Последняя неделя работы с ней стала для Майка воплощением его мечты как для режиссера и ночным кошмаром как для мужчины. Стефани была высокопрофессиональной актрисой, но она оставалась и женщиной, в которую опять влюбился Чендлер. Находиться рядом с ней для него оказалось невыносимым. Положение еще больше осложнялось отношением к нему Стефани, которое варьировалось от холодности до дружелюбия. Он понимал, что последнее было только частью ее профессионализма, желания отбросить личные проблемы в сторону. И все-таки иногда он замечал, что за обедом съемочной группы она смотрит на него с таким многозначительным выражением, что у Майка начинали бегать мурашки по спине. Все это озадачивало его. Он продолжал сводить общение со Стефани до минимума, понимая, насколько это мучительно для него. Когда Стефани проходила мимо Майка, оставляя за собой шлейф легкого, знакомого аромата полевых цветов, у него начинала кружиться голова, а мысли путались.

Сегодня утром Майк решил совершенно неожиданно для себя самого, что больше не хочет, чтобы только он один знал правду о причине их разлуки. Стефани не захотела выслушать его в Лос-Анджелесе, но сегодня ей придется сесть и выслушать все, что он знает.

— Приближайся, чтобы сделать крупный план, Пит, — пробормотал Майк оператору, когда Стефани направилась по скалистому проходу. — Только медленно. Остановись на ее лице. Покажи драму.

Вдруг Ричард, которого теперь исполнял Уолтер Ривс, вышел из домика, выбитого, как казалось, прямо в скале.

— Ричард!

После нескольких нерешительных шагов Стефани побежала в объятия мужа.

— Стоп! — приказал Майк.

Стефани отошла от Уолтера и смотрела, как Майк приближается к ним, качая головой. Это был шестой дубль этой сцены, и, поскольку уже темнело, им придется начинать все сначала только завтра утром. Последние восемь дней оказались просто изнурительными. Стефани потеряла счет, сколько раз приходилось переснимать каждую сцену, переставлять освещение, примерять костюмы, переписывать эпизоды. К концу дня Стефани чувствовала себя такой измотанной, что часто ей хотелось послать Майка к черту. Но в то же время она все больше восхищалась им. Он был неумолимым, неистовым, несносным и… безмерно талантливым. Подающий надежды студент колледжа, которого она встретила тринадцать лет назад, прошел долгий путь. Никто не мог бы гордиться им больше, чем она.

— Я когда-нибудь выберусь из этой проклятой пещеры, в которой живу? — с издевкой усмехнулся Уолтер, когда Майк подошел к ним.

Уолтер снялся в нескольких телефильмах и двух длинных сериалах, поэтому совершенно спокойно воспринимал неудовольствие режиссеров.

— Пора бы, а то с нас начнут брать плату за аренду пещеры, — ответил Майк. Он положил руку на плечо Стефани и повел ее к вертолету. Она знала, что Чендлер обнял ее ненамеренно, но от его прикосновения щеки Стефани всегда краснели, и ей стоило большого труда скрыть свои эмоции.

— Ты слишком торопишься, когда выходишь из вертолета, Стефани. Немного помедли, поразмышляй. Вспомни, у тебя были проблемы с мужем еще до того, как упал самолет Ричарда. Тебя мучают сомнения — не в отношении его, а в отношении себя самой. — Майк смотрел ей прямо в глаза, пробуждая давние воспоминания и чувства. — Согласна?

Больше всего Стефани нравилось то, что Чендлер считался с ее мнением и с мнением Уолтера. Немногие режиссеры беспокоятся о том, как актеры воспринимают ту или иную сцену. А Майку удавалось сделать всех неотъемлемой частью съемок. И артисты любили его за это.

— Да, согласна.

Майк сжал плечо Стефани и повернулся к Уолтеру.

— Что касается тебя, Ромео, когда она падает в твои объятия, я хочу видеть твою страсть. Ты же был в полном одиночестве три месяца, и вдруг появляется эта красивая женщина, которая уверяет, что она твоя жена…

— Но у меня же потеря памяти, приятель, — произнес Уолтер, и его глаза загорелись озорным огоньком.

— Некоторые вещи мужчина никогда не забывает, — ответил Майк и дружески хлопнул Уолтера по плечу. Обернувшись, Чендлер увидел, как вздрогнули губы Стефани, но она вовремя улыбнулась.

Только в восемь часов вечера Стефани вернулась в гостиницу в Ла-Касите, где она остановилась вместе с остальными из съемочной группы. Приняв душ и надев чистые джинсы, Стефани позвонила Саре, что делала каждый вечер в это время.

— Мама! Как идут съемки?

— Очень хорошо, на самом деле. — Стефани вытянулась на кровати. — Самое главное, мы не выбиваемся из графика. Как ты справляешься без меня?

— Не очень плохо. Сегодня вечером мы с Анной ходили в пиццерию. О да, сегодня утром нам пришлось немного поволноваться.

— Почему?

— Джозеф растянул ногу, играя со своим внуком, поэтому мы взяли нового шофера.

— Что?! — присела Стефани. — Какого шофера? Кто его нанял?

— Успокойся, — сказала Сара совсем таким же топом, как у матери, который она переняла в последние недели. — Он племянник Джозефа. Его зовут Алан, и он само совершенство.

— Передай трубку Анне. Сейчас же.

— Хорошо. Ты позвонишь мне завтра?

— Обязательно.