Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

— Они разделились, — прошептал Кир. — Один из них войдет через эту дверь. Спрячьтесь на кухне оба и ждите, пока я не позову вас.

Заратан уже бежал к кухне, когда услышал слова Варнавы, обращенные к Киру.

— Кир, пожалуйста. Не делай этого. Я лучше умру, чем увижу, что ты возвращаешься к своей прежней греховной жизни. Твоя душа…

— Некогда об этом спорить, брат. Кто-то должен спасать слово Господа нашего, — ответил Кир, показывая на книги.

Он понимал, что это, видимо, единственный способ убедить старого монаха.

— Да, я… я согласен, — прошептал Варнава, прижимая к груди мешок из газельей кожи, и нерешительно направился вслед за Заратаном.

Заратан уже подбежал к двери. Распахнув ее, он ворвался внутрь и едва не упал в обморок, когда увидел фигуру в дальнем конце помещения.

— О, Боже правый, что ты здесь делаешь?

Калай перестала принюхиваться к воде в чашке брата Ионы и выпрямилась. Аккуратно поставив ее на стол, она посмотрела на Заратана. На ней был черный плащ с капюшоном, и ее было бы вовсе не видно в темноте, если бы не выбивающиеся из-под капюшона вьющиеся пряди рыжих волос.

— Я поняла: что-то не так. Слишком уж тихо. Пришла посмотреть.

— Беги! Мы в опасности! — крикнул Заратан.

— Что происходит? — спросила Калай, обходя стол.

Край ее плаща волочился по полу.

— В монастырь идут люди, убийцы!

— Чтобы проверить свою работу?

Он кивнул, стараясь поменьше говорить с ней.

Обойдя стол, она глянула в распахнутую дверь кухни.

— Брат Кир пытается защитить вас?

Заратан качнул тяжелым мешком, который держал в руках.

— Я не знаю, что он собирается делать. А теперь беги, пожалуйста!

Варнава прикоснулся холодными пальцами к плечу Заратана. Седые волосы, обрамляющие безжизненное лицо, делали его еще больше похожим на скелет. Скулы выступали так, будто они вот-вот проткнут тонкий слой кожи.

— Бог соединил ее и наши жребии, Заратан. Она должна остаться, пока наши судьбы не решатся. Так или иначе.

Железные петли дверей молельни заскрипели. Кто-то открывал их снаружи. Калай сжала губы.

Заратану казалось, что его грудь вот-вот разорвется. Он прижался к стене, пытаясь смотреть наружу, но голова Калай заслонила ему обзор. Она слишком рослая для порядочной женщины!

— Что там? — прошептал он еле слышно. — Ты видишь…

Он услышал резкий выдох и стон, звук падения тела. Затем стало слышно, как два человека борются.

Калай молниеносно выскочила наружу и побежала через молельню. Ее плащ развевался.

Заратан замер, глядя на происходящее с открытым ртом. Кир схватил убийцу за горло, и они катались по полу. Хотя мускулистая рука Кира и сжимала горло противника, не давая ему закричать, из его рта все равно вырывались слабые вскрики. Он крепко держал Кира за одеяние, пытаясь освободиться.

— Брат! — крикнула Калай на бегу. — Убери руку!

Кир посмотрел на нее как раз в тот момент, когда она вытащила из-за пояса один из кухонных ножей. Он резко убрал руку в сторону, и Калай взмахнула ножом, одним движением перерезав врагу горло. Раздался короткий вскрик, перешедший в отвратительный булькающий звук.

Кир сбросил врага на пол, выхватил нож из руки Калай и воткнул его в грудь поверженному убийце.

— Братья, быстрее! — крикнул он.

Заратан подбежал к Киру. Позади слышался топот Варнавы.

— У тебя есть план бегства? — спросила Калай Кира.

— Нет, но я думал…

— Тогда помолчи и иди за мной. У меня позади моей хижины пришвартована лодка.

Калай выскользнула наружу и побежала напрямик через сад. Черный капюшон свалился с головы, и ее рыжие волосы развевались за спиной, как языки адского пламени.

Кир побежал за ней, хотя Заратан не понимал почему. Но выбора у него не было, и он последовал за Киром, а вслед за ними — и Варнава. Они миновали ворота сада. Четыре темные фигуры двигались прямо к прачечной. Юноша тут же начал задыхаться. Его шаги громыхали по каменистой дороге. Тяжелый мешок с книгами казался огромным камнем. Он уже было подумал, не бросить ли его, но брат Варнава держал свой мешок так, будто он был ему дороже жизни. Чтобы не опозориться, Заратан был вынужден последовать его примеру.

На бегу он постоянно оглядывался, уверенный в том, что их преследуют. Воображение рисовало ему зловещие фигуры, готовые вонзить кинжалы ему в спину.

Когда они спустились на берег, приближаясь к темным блестящим водам Нила, Заратан не увидел ничего, кроме толстого камыша, окаймлявшего мелководье. Калай побежала прямо сквозь камыш, и метелки зашуршали по ее плащу.

Заратан пробирался за ними. В нос ударил густой запах грязи, травы и речной воды. Вокруг его головы зажужжала мошкара. Он принялся прямо на бегу хлопать себя по лицу, чтобы его не кусали.

Лодка оказалась не такой, какую Заратан ожидал увидеть в качестве собственности прачки. Дощатая, длиной где-то в пятнадцать локтей, от высокого носа тянулась веревка, которой она была причалена. Внутри было три скамьи и несколько весел.

— Где София? — спросил Кир.

Он знал, что девочка часто допоздна оставалась у прачки, помогая ей.

— В городе. В безопасности, — ответила Калай, развязывая узел на веревке.