Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

Брат Варнава положил мешок на землю и подошел к основанию скалы. Затем он пошел вдоль нее, ведя пальцами по холодному камню. В свете звезд его седые волосы и борода сверкали, будто покрытые инеем. Кир и Калай молча шли вслед за ним.

— Думаю, здесь, — сказал Варнава, наконец остановившись.

Встав на колени, он принялся разгребать песок. Кир и Калай опустились рядом с ним и стали помогать ему.

Очень скоро рядом с ними вырос холмик песка, но они так ничего и не нашли.

Заратан подошел к ним, постоянно оглядываясь в ожидании увидеть лодку с убийцами в черных одеждах, выплывающую из-за поворота реки.

— Нам надо уходить, — сказал он. — Все это заняло слишком много времени.

Ему никто не ответил, и его охватило отчаяние. Родители уже, наверное, узнали о пожаре в монастыре. Люди в городе должны были сразу увидеть огонь и прибежать, чтобы посмотреть, что случилось. Бедная мама. Он представил себе, как она ищет его обугленный труп, как отец держит факел. Она рыдает. Внезапно ему так сильно захотелось вернуться домой, что он едва сдержал себя. Если бы ему хватило смелости…

— Брат, — сказал Кир. — Похоже, мы добрались до крышки кувшина.

— Дай поглядеть! — сказал Варнава, с трудом дыша. — Да, это он, — добавил он, ощупав крышку. — Надо откопать еще немного, чтобы мы смогли открыть ее.

Заратан увидел внизу горловину большого кувшина и подошел поближе, из любопытства. Эта женщина-демон все так же периодически поглядывала на него.

— Что в кувшине, брат? — спросил Кир.

Варнава вытер руки о перепачканное белое одеяние.

— Думаю… думаю, это то, что они ищут. Ты сможешь открыть? Крышка залита воском.

Кир повернул крышку, и затвердевший от времени воск треснул. Калай наклонилась и посмотрела внутрь кувшина.

— Снова старые книги? — спросила она, вздохнув, и хмуро взглянула на Варнаву. — Тебе что, мало неприятностей?

Заратан только покачал головой. Судя по всему, кувшин был огромный, если его вытащить на поверхность, то он будет ростом с Кира.

Варнава опустил руку в кувшин и бережно, словно любимое дитя, вытащил блестящий кожаный кошель.

— Кир, ты можешь принести те книги, которые я достал из лодки?

— Да, брат, — ответил Кир.

Он торопливо дошел до мешка и подтащил его к зарытому в песке кувшину.

— Клади их туда, к остальным, — сказал Варнава, показывая крючковатым пальцем на горловину кувшина.[28]

Кир осторожно опустил в кувшин мешок из газельей кожи.

— А теперь нам надо развести небольшой костер, чтобы нагреть воск и снова запечатать кувшин, — сказал Варнава. — И закопать.

Кир провел рукой по своим черным кудрявым волосам.

— Брат, не думаю, что это было бы разумно. Что, если они нас преследуют? Они увидят огонь, — сказал он.

— Да, да… я знаю, что ты абсолютно прав, брат, но… — едва слышным голосом произнес Варнава.

Он слишком ослаб, чтобы спорить. Прижав к сердцу кожаный кошель, будто главную в мире драгоценность, он ушел пошатываясь и вдруг осел на песок, как тряпичная кукла.

Калай посмотрела на Заратана, и тот вздрогнул. Она пошла прямо к нему. Он думал было убежать, но решил не показывать, что боится обычной женщины.

— Что тебе нужно? — резко спросил он.

— Тебе действительно не нравится, когда женщины подходят так близко, что видят белки твоих глаз? — спросила в ответ она.

— Не женщины, а ты, — ответил Заратан.

Она картинно приподняла брови.

— Что в том кошеле? — спросила она, мотнув головой в сторону Варнавы.

— Не знаю! Я всю жизнь старался избегать еретических книг.

— До недавнего времени, ты имеешь в виду?

— Знаешь ли, не моя вина, что епископы объявили одну из моих любимых книг еретической. Ничего не могу с этим поделать.

— Откуда старик знал, что здесь находится этот кувшин? — хмыкнув, поинтересовалась Калай.

— Пойди и спроси у него. Я просто сбежал, чтобы спастись.

Кир опустился на колени рядом с Варнавой. Тот достал из кошеля кусок папируса размером с ладонь и смотрел на него со слезами на глазах.

Белые рукава одеяния Кира шевелились от дуновения утреннего бриза.

— Ты в порядке, брат? — вежливо спросил он. — Тебе принести воды? Я пошлю Заратана, чтобы он набрал из реки.

Глаза Варнавы блестели.

— Я… я не всегда был таким верующим, Кир, — признался он. — Всю мою жизнь люди несли мне книги или обрывки книг. Я знал, что в некоторых из них содержатся сведения, которые церковь сочтет угрожающими. В особенности… вот в этой.

Кир дожидался окончания фразы.

— Значит, ты спрятал ее, чтобы сохранить? — нетерпеливо спросил он.

— Я не доверяю нашей церкви, — ответил Варнава, стыдливо кивнув.

— Что ж, тогда ты точно спасешься, — скривив уголок рта, сказала Калай.

— Это кощунство! — сердито воскликнул Заратан. — Спасение только в Господе нашем, Иисусе Христе.

— Правда? — переспросила Калай, изящно качнув головой. — Судя по всему, сегодня ночью оно пришло в виде умения брата Кира орудовать мясницким ножом. Не говоря уже обо мне.

— Что ты ко мне пристала? — сказал Заратан. — Зачем ты меня искушаешь?

— Ты и правда такой дурак? — спросила Калай, глядя на него, как на надоедливую мошку. — Или просто прикидываешься?

Заратан не нашелся что ответить.