Предчувствие

Местом назначения оказывается неприметное прямоугольное светлое здание позади спортзала. Внутри оно больше напоминает склад (возможно, это именно он и есть) с множеством комнат с забитыми чем-то шкафами. Однако это очень ухоженный склад. Если бы не шкафы, я бы подумала, что это еще один корпус. Светлые стены, хорошее освещение, деревянные короба дверных проемов. Мы сворачиваем с центрального широкого коридора в более узкий проход, откуда доносятся голоса, и оказываемся в просторном квадратном помещении, которое чем-то напоминает каш офис клуба издателей. Здесь тоже есть стол, но он в разы больше, и вокруг него, с ноутбуками и кипами листов, разместились около десяти девушек. Рядом с ними стоит огромная стеклянная доска, на которой белым маркером, как на школьной доске мелом, в самом центре большими печатными буквами было выведено слово «PROM», то есть бал. И множество стрелочек, листков, которые чем-то напоминают карту визуализации. Я успеваю мельком заметить фотографию шариков, прежде чем слышу свое имя:

— … а это Лия, наша новенькая, — представляет меня всем Долон, которого в этой тусовке все знают.

— Ты ведь из России? — подскакивает с места белокурая девушка. После моего осторожного «да», она издает победный клич, заставляя меня нервничать еще больше.

— Это очень кстати, — воодушевленно подхватывает другая — девушка с двумя темными косичками. Она окидывает остальных присутствующих взглядом, продолжая:

— Значит, с темой определились?

— Ну, тут без шансов.

— Давайте попробуем.

— Теперь у нас точно все получится! — восклицает светловолосая и оборачивается ко мне, отвечая на мой безмолвный вопрос. — Мы выбирали тему бала. Не могли определиться между двумя идеями. Огненный вечер или русский бал. Классические танцы, пышные платья, атмосфера аристократии.

— Э-э… — растерянно произношу и смотрю на Долона в надежде найти поддержку, но парень не видит меня, рассматривая схемы планов, разложенные на столе. — Я никогда не была на русском балу.

Я подхожу к куратору сбоку и заглядываю в листы, на которых не могу разобрать почти ничего. Я привыкла к тому, что на английском многие пишут печатными буквами, но здесь кто-то явно торопился, превратив слова в почти нечитабельные закорючки. Но я готова к этому — на немецком нас заставляли записывать буквы именно прописью.

— Мы тоже, — хихикает кто-то, разряжая обстановку. — Поэтому хотим попробовать воссоздать. Это интересно. И, может, баллов накинет за уроки русского.

— Сильно не надейся на это. Вдруг мы ошибемся.

— Если Лия нам поможет, все получится. Можем ссылаться на экспертов.

— Но я не эксперт, — говорю, но они меня не слышат.

Обсуждения проходят шумно. Девушки постоянно что-то записывают, вычеркивают, ищут в интернете. Долон тоже с ними. Он активно включается в разговор, когда дело доходит до фотозоны. Выбор цвета, оформление, бюджет. Я не успеваю воспринимать информацию и в итоге просто рассматриваю картинки. Среди сотен изображений, я с удивлением обнаруживаю обложку «Войны и мира».

— А это зачем? — спрашиваю у сидящей поблизости девушки, показывая ей снимок.

— Так бал же! — восклицает она. — Мы ориентируемся на бал Наташи Ростовой. Вы его показали даже на открытии олимпиады. Можно попробовать организовать что-то подобное.

— Твои подруги и ты можете станцевать вальс в начале бала. Поставим танец, как на приветствие. У нас есть пара недель… — подхватывает темноволосая, которая, как я понимаю из разговора, является главой комитета.

— Но мы не умеем танцевать, — безапелляционно произношу, однако ее это как будто бы не смущает.

— За пару недель научитесь. Зато какой эффект… Это точно всем понравится.

— Нет, — произношу твердо. — Я не буду. Девочек можете сами спросить, я не могу отвечать за них, но я — пас.

— Ладно, решим это позже, — примирительно заключает девушка и вновь возвращается к обсуждению.

11.5

Через несколько минут все встают, и мы идем осматривать место будущего действия. Сейчас спортзал пустует, однако в течение учебной недели он используется для занятий, поэтому само оформление будет происходить едва ли не за сутки до начала бала. Джессика проводит нас по залу, словно экскурсовод, и на пальцах объясняет, как все будет выглядеть. Я скептически рассматриваю помещение, не представляя, как баскетбольные кольца можно будет спрятать, чтобы не выбиваться из стиля. Хотя, возможно, они и не будут стараться так сильно. Это все же школьный бал, а не постановка в Большом театре.

Я внимательно слушаю Джессику и остальных девочек, пытаясь представить себе в деталях каждый описываемый момент. Масштабы работ ужасают. За две недели нужно сделать все то, что обычно может занимать не один месяц. Комитет отчаянных. Джессика ведет нас обратно, предлагая разобрать имеющийся реквизит. Я иду следом за всеми, подсчитывая крупицы свободного времени. Школа в США, кажется, выжимает все соки из своих учеников. Как можно одновременно хорошо учиться и успевать делать так много?