Предчувствие беды (Агония 4)

Тавун улыбнулся, показав желтые зубы...

- Есть хороший ковер. Но он находится в лавке. Если уважаемому господину будет потребно пройти и посмотреть...

- Давайте, посмотрим...

Стоило только шагнуть с шумной, пропахшей пряностями улицы - и мне в бок уперся ствол.

- Рафик! Шурави! - сказал я, потому что это было первое что надо сказать в таких случаях. Похищать тогда еще не похищали и за советскими целенаправленно не охотились - наоборот, все стороны хотели привлечь на свою сторону советских во внутриафганском противостоянии.

В ответ меня обшарили и забрали пистолет. Затем подтолкнули стволом - как я понял, предлагают идти вперед. Делать нечего - пошел, продираясь среди тюков с товаром, которыми была заложена вся лавка. Можно было бы конечно... ну да ладно. И без этого хреново...

Дорога, петляющая среди тюков с товаром, вывела нас в убогую, с глинобитными стенами, освещенную керосинкой комнату. Невысокий человек в чем-то напоминающем грязный свитер, сторожко вскинулся, подхватил лежащий на коленях АКС.

- Рафик! Шурави! - громко повторил я, потому что как общаться с не понимающим русский афганцем не представлял.

Человек опустил автомат, произнес несколько слов на своем языке, гортанном и непонятном. Ствол, упиравшийся в меня, исчез.

- Здравствуй, рафик Сергей!

Полковник Хашим изменился и сильно. Нет, он и раньше одевался не слишком то ... модно и не как советский человек. И не как офицер, даже афганский офицер. Он не походил на полковника в том виде, в каком его принято было представлять. Скорее его можно было принять за помощника торговца, дуканщика, что таскают товары. Это было скорее хорошо учитывая чем занимался полковник Хашим.

- Здравствуйте, рафик Хашим. Как говорится у нас у русских - гора с горой не сойдутся, а два человека обязательно свидятся.

- У советских много поговорок, намного больше чем у нас, афганцев.

- Это потому, что нас, советских, больше. Вот и поговорок у нас больше.

Полковник Хашим утвердительно кивнул головой

- Ты присядь, рафик Сергей. Вон там... есть где присесть. Извини, что в таком месте и с такими мерами предосторожности.

- Они нужны? - поинтересовался я

- Еще как... Помните, рафик Сергей, как в нас тогда на склоне стреляли? Тогда, когда мы выехали на машинах...

- Помню. Это были бандиты, ведь так?

- Может и бандиты. А может быть и не бандиты. Сейчас иногда свои - опаснее бандитов.

- Почему?

Полковник не ответил.

- Как поживает рафик Вячеслав?

Рафика Вячеслава, то есть Вячеслава Александровича Глазко, полковника и старшего опера Московского уголовного розыска я не видел уже очень давно. Слышал про него - но не видел. ЧС недавних пор я стал чужим в собственной стране, человеком вынужденным жить под псевдонимом, а полулегальном положении. Насчет того, знает ли про меня КГБ я не питал иллюзий - знает. Не может не знать -но ничего не делает. Отчасти потому, что изъять меня означает поссориться и с ГРУ и с МВД, чего пока невозможно себе позволить. Отчасти потому что я им видимо не очень и нужен. Пока.

- У Вячеслава Александровича все в порядке - сказал я - он работает в Москве, борется с преступностью.

- Если бы у нас было несколько так как рафик Вячеслав - нам было бы проще. У меня в управлении люди - вчера или в армии служили или вообще студентами были.

- А как же старые кадры национальной полиции?

- Старые кадры. Кто сбежал. Кого расстреляли. Здесь много чего произошло...

Меня послал генерал Горин. Послал как передаточное звено, как живой почтовый ящик. Но у меня всегда был... зуд какой-то. Хотелось всегда знать больше. Роль живого почтового ящика меня никак не устраивала...

- Что же произошло, рафик Хашим?

И полковнику Хашиму, как и любому другому нормальному человеку хотелось просто... выговориться, поделиться бедой, излить ее, выплеснуть копящуюся в душе отраву...

- Много чего здесь происходит, рафик. Ты извини, что я так... мы здесь вместе были, вместе революцию делали, а теперь... друг друга убиваем. У нас не как у вас, у нас человека не должность обозначает. Вот, например, мой заместитель - аминист. Он у Амина учился**. Он пуштун, а я - таджик*** наполовину. Он управление возглавляет, не я - я только должность занимаю. А Амин не социалист, нет. Он страшный человек.

- Но Амин ведь в Хальк и вы тоже...

Про размежевание НДПА на Хальк и Парчам я уже знал.

- Хальк... Нет больше у нас единой партии. Да и не было никогда. Каждый афганец мечтает о своей партии. Знаешь, рафик Сергей я ведь радовался, когда из страны изгнали Бабрака и его людей. Думал, что он предает Апрель. Амин и его люди тогда говорили, что восстание получилось только потому, что Кармаль не знал о партийных ячейках в армии. Этому все поверили. И изгнали Амина. Потом Амин начал изгонять тех, кто был привержен делу революции в целом, а не лично ему. И тут он нашел тех, кто поверил ему и готов идти за ним. Теперь он убирает остальных. Следом будут Ватанджар, Маздурьяр, Сарвари а потом - и сам Амин.