Предчувствие опасности

Тело ее словно само опустило черепаху на землю, в руке появился молот. Восприятием Марена не могла похвастаться, увы, но это не означало, что она была совсем уж слепой и глухой.

— Кстати, эта лепешка так и будет висеть на мне? — спросила она Брана.

Минт, наконец опустошивший все и утирающий рот, лишь покривился при виде зеленой лепешки. Марену это задело, захотелось сказать ему что-нибудь про гримасы и боевых бардов, но она сдержалась. Не время было ссориться перед лицом общего врага.

— Восстановление жизни вернулось? — спросил в ответ Бран.

Марена нахмурилась, проверяя статус. Да, восстановление так и оставалось на 50 %, и если бы ее не задрала рысь, то убило бы кровотечение, потеря жизни, буквально вытекающей из организма.

— Нет, — буркнула она.

До ее слуха донесся треск, стоны, Марена торопливо сдвинулась за Моростона, не в силах отделаться от мысли, что надо залезть на черепаху и все же прибавить себе роста!

— Тогда лучше подождать, — ответил Бран. — Не волнуйся, она целебная.

— Да я и не…

В кустах затрещало еще громче, оттуда выломился Гатар, на груди которого виднелись свежие порезы. С лезвия секиры капала кровь, на рукояти виднелись следы зубов. Следом мелкой темной лаской выкатилась Ираниэль, крикнула:

— Готовьтесь!

Глава 31

Глаза ее на мгновение расширились при виде рыси, она крикнула:

— Гатар!

Орк подскочил, мышцы его вздулись, труп промчался сквозь чащу, словно снаряд из катапульты. Эльфийка, припав на колено, слала вослед стрелу за стрелой и каждая из них вспыхивала, превращаясь в десять.

— Пой, — посоветовал Бран Минту.

Глаза юного барда округлились, взгляд зашарил по шуршащему вокруг лесу.

— Давайте убежим, — предложил Минт.

Треск усилился, выскочил Озверевший Секач 139-го уровня, утыканный стрелами, словно подушка для иголочек. Минт взвизгнул оглушающе, скакнул на дерево, вцепившись в ветку — не оторвать. Секач чуть довернул голову, метнулся вперед, к источнику визга.

Гатар прыгнул, пытаясь подрубить заднюю ногу монстру, но не дотянулся. Ираниэль перекатилась, дернула Марену на землю и над их головами промчались Безумные Воробьи.

— Я буду драться! — крикнула Марена.

— Подставь им черепаху! — крикнул Бран, отступая в сторону.

Секач промчался мимо, оперение одной из стрел хлестнуло Брана по руке. Нога его молниеносно дала пинка монстру, вгоняя того в дерево по самые кончики клыков. Земля дрогнула, сверху посыпалась кора, посыпались желуди, по ушам хлестнуло воплем Минта. Гатар уже взмывал в воздух, активируя умение «Боевого прыжка». Наполовину оглушенный ударом и пинком Секач дергался, пытаясь вырваться, дерево трещало и качалось, словно монстр тряс его, пытаясь стряхнуть спелую грушу — барда.

— Убейте эту свинью! — орал Минт, вцепившийся в ветку до окровавленных ногтей.

Секира врубилась в загривок секача, ноги орка в могучих сапогах с хрустом сломали позвоночник. Задние ноги секача подогнулись, с отвратительным хрустом и треском монстру вырвало половину черепа, так и оставшуюся торчать в дереве на клыках. Сам зверь рухнул вниз, забился в агонии.

— Берегись! — донесся крик Ираниэль.

Воробьи попробовали налететь на нее и Марену стаей, двоих разорвало стрелами, еще пятеро застучали, словно град, по панцирю Моростона. Черепах высунул голову, впился зубами в Воробья, тот заорал и клюнул Моростона в нос.

— Пошел прочь! — ударил молот Марены.

Комочек мяса, бывший Воробьем, отлетел, рухнул прямо под ноги двум выбежавшим Ядовитым Волкам 147-го уровня.

Попытка Оглушения отражена!

Пронзительный, скрежещущий звук сбил Воробьев с курса и они промчались мимо Минта, Волки на мгновение попятились.

— Ага! — заорал радостно бард, на мгновение переставая дуть в губную флейту.

Вообще, мало кому удавалось нормально на них играть, но лютни на базаре возле Амадеума не было, а от барабана отказался сам Минт. За прошедшие четыре дня инструмент ему так и не поддался, но сейчас это было даже на руку.

— Качу, качу, качу, на монстров бочку качу!! — заорал Минт сквозь какофонию звуков, издаваемых губной флейтой.

Ираниэль стреляла, быстро сбивая Воробьев, щедро тратя ману на увеличение численности стрел. Вообще, в растрате маны и жизни не было такой уж большой опасности — восстановление все вернуло бы, десять-двадцать минут спустя. Многие гибли на этом в начале пути — не следили за маной и жизнью, чрезмерно полагаясь на восстановление, забывая о том, что раны и повреждения снижают скорость такового.

Но это полезное свойство имело и свои недостатки. Точно такое же восстановление имелось и у зверей, птиц, монстров, у всего живого, и поэтому врагов следовало убивать быстро, не давая зализать раны. Монстры тоже это знали, может не разумом, а кровожадными инстинктами, но знали.

— А в бочке той заряд огня, чтоб знали, как прыгать на меня! — продолжал надрываться Минт.

Вообще, Бран посоветовал ему петь, чтобы барду было не так страшно, и похоже, помогало. Хотя песней это назвать язык не поворачивался.

Волки разделились, начали обходить с двух сторон. Лязгнула пасть, переламывая стрелу, вырвалось облачко желтоватого дыма.