Предчувствия ее не обманули

– Совести у тебя нет, – пожаловалась Женька, поднялась и побрела к проклятущей комнате. Открыла дверь, обреченно вздохнула и с надеждой посмотрела на меня. – Если я там помру от разрыва сердца, возьми себе на память мой малиновый костюм, он тебе больше идет, чем мне. Прости, что я жмотничала, надо было его тебе давно подарить.

– Женя, ты свинья.

– Надеюсь, после смерти ты сможешь сказать обо мне что-нибудь хорошее, – вздохнула она и шагнула в комнату.

Само собой, я побежала за ней. Когда я вошла в комнату, подруга уже открыла люк.

– Ты туда правда полезешь? – не поверила я.

– Кто же, если не я? – и в самом деле полезла.

Потрясенная Женькиным мужеством, я стояла, замерев, разрываясь между желанием быть рядом с ней и смыться отсюда подальше. Победила дружба. Мысленно чертыхаясь, я спустилась в подвал. Выломанная доска валялась на полу рядом с холмиком осыпавшейся земли, и никакого намека на покойника.

– Надо остальные доски выломать, – сказала Женька, – чтобы все осмотреть как следует. Неси топор. Нет, вместе пойдем.

Сходив на двор за инструментом, мы опять спустились в подвал и минут двадцать потратили на то, чтобы оторвать оставшиеся доски. Перед нами открылось пустое пространство с кирпичной кладкой впереди. С непонятно откуда взявшейся отвагой мы просунули в него сначала руки, а потом и головы и не обнаружили ничего, кроме остатков крысиного яда на обрывке газеты. Вместо того чтобы порадоваться, Женька загрустила еще больше.

– Подвал, должно быть, проходит под всем домом, а не только здесь, – сказала она. Я вспомнила о двери, что вела под лестницу, и затосковала.

– Пойдем проверять? – спросила тихо. Женька кивнула, и мы пошли, держась за руки.

Я треслась, точно в ознобе, Женькины зубы выбивали дробь, это непременно бы меня насмешило, будь я способна смеяться в такие минуты. Сделав первые несколько шагов и не обнаружив ничего страшного, мы осмелели и стали тщательно осматривать подвал. Никаких сюрпризов. На дальней полке нашли варенье в банках и бидончик с медом. Прихватив мед, вернулись на кухню.

– Больше никаких идей нет? – язвительно спросила я, все еще не успокоившись от пережитого.

– Лучше бы нам труп найти, – жалобно ответила подруга. – Думай теперь, где его носит.

Я закатила глаза, но от ответа воздержалась. Зато почувствовала настоятельную необходимость прилечь и, не обращая внимания на Женькино бормотание, устроилась на диване в гостиной. Женька через пять минут легла рядом, а через десять уже спала, что показалось мне обидным. Я лежала, разглядывала потолок и прислушивалась к ее дыханию. И не заметила, как сама уснула.

Разбудил меня скрип на веранде. Дверь мы, как всегда, забыли закрыть. В первое мгновение я здорово перепугалась, но, сообразив, в чем дело, выругалась и пошла ставить на плиту чайник. Будить Женьку было жаль, но она сама проснулась, выпила чаю и напомнила, что надобно проверить, куда ведет тропинка. Подозреваю, что ей просто не хотелось оставаться дома.

Мы вышли из сада через дыру в заборе и пошли по тропинке. Кусты сирени слева, потом небольшая полянка, а дальше березовая роща. Кстати, очень красивая. Здесь тропинка делала резкий поворот направо, деревья стали реже, и впереди показалась река. Я вздохнула от невеселой мысли, выходило: убитого парня интересовал Женькин дом, трудно предположить, что он любовался местными красотами. Хотя убийство могло вовсе не иметь к нам никакого отношения, и все мои домыслы ничего не значат.

Вдруг Женька испуганно схватила меня за руку, я едва не вскрикнула от неожиданности. Только хотела высказаться на этот счет, как подруга молча ткнула пальцем в направлении кустов метрах в ста от нас. К ним с величайшей осторожностью приближалась Ирина. Постояла, затем раздвинула ветки, что-то разглядывая впереди, и стала обходить кусты, стараясь делать это бесшумно. Никаких сомнений не было: девушка за кем-то следила. Мне очень хотелось видеть то, что видит она, но вместо того, чтобы идти за ней, мы с Женькой по молчаливому уговору опустились в траву, чтобы Ирина нас, чего доброго, не заметила. Через мгновение она скрылась из вида, а мы рискнули продвинуться вперед на десяток метров. Согнувшись, почти на четвереньках, мы добрались до того места, где недавно стояла девушка, и осторожно выглянули из-за кустов. Прямо перед нами был пятачок земли, свободный от деревьев, зато крапивы здесь оказалось в избытке. Справа лес, елки и березы, все вперемежку, слева заросли терновника, на вид совершенно непроходимые. Почти вплотную к ним стояло покосившееся сооружение с ветхой крышей. Присмотревшись, я поняла, что это колодец. Бревна почти полностью закрывала крапива, перекладина, на которой крепится цепь, отсутствовала, оттого в первое мгновение я и приняла колодец за ветхий сарайчик. Должно быть, когда-то на этом месте был дом, а теперь все, что от него осталось, – заброшенный колодец да заросли терновника.