Предел бесконечности

— А зачем ты к ней поперлась? — откровенно удивился Игорь.

— Она представляет «конец света» как очередной потоп в результате кувырка Земли через голову.

— Ого!

— Ну, она считает, что через несколько десятков лет планета начнет крутиться наоборот, — Анна для убедительности повертела в воздухе пальцем.

— Отличная тема! Покопайся в ней, сошлись на научное толкование. Выйдет отличная заметка!

— Да ну ее! Я в математике не шарю. Эта шизичка мне три тетради каких-то формул показала. Мне что, еще и в ее расчетах разбираться?!

— А как, ты думаешь, мы работаем? — усмехнулся журналист. — Я, например?

— У тебя политика! Там особо соображать не надо.

— Дуреха ты… Так и быть. Пошли делать текст.

— К тебе? — Анна просветлела.

— Обещаю кофе и круассаны.

Девушка с готовностью вскочила. Игорь неторопливо расплатился с официанткой, снял со спинки стула пиджак и деловито направился к выходу из кафе. Он чувствовал, как пожирает его взглядом молодая журналистка. Коллеги посмеивались — заарканила! Пусть бы и так. Анна давно ему приглянулась: упрямая, независимая, настырная! С ней позаниматься, толк будет. Он с удовольствием принял на себя роль старшего, наставника.

Глава 5. Дорога

Небо хмурилось. Игривая поземка уже не искрилась веселыми солнечными бликами и грозила превратиться в настоящую пургу. На дороге по-прежнему — ни души. Следы шин запорошило снегом несколько часов назад. Слева и справа шевелились во сне замерзшие ели.

Лучше бы мы жили в городе до весны, — Глеб поднял воротник куртки и поглубже надвинул на лоб старую вязаную шапку. — Худо-бедно, а комната была, и хозяйка против нас ничего не имела. Наверное, я никогда не научусь понимать эту девчушку.

Тамара, топавшая впереди, опять забормотала себе под нос. Глеб прислушался.

— На окошке свечка, За стеною печка.

Кошка умывается.

Огонек качается.

Снег летает пёрышком Над родимым гнездышком.

Рифмовки получались у нее в самых неожиданных ситуациях. Глеб одно время пробовал записывать стишки для последующего анализа, но быстро бросил это бесполезное занятие. Да и анализ как таковой незаметно ушел из рассудка. Мозг работал иначе. Проще, как ему теперь казалось.

— Тома, кушать хочешь? — окликнул девочку Глеб.

— Хочу, — она остановилась и потерла варежкой нос. — У-у. Холодно!

Он достал из-за пазухи припасенный бутерброд. В придорожном кафе, куда они заходили утром, сие блюдо значилось как «сэндвич».

— Боюсь, кнопка, нам придется ночевать в лесу, — парень безнадежно посмотрел на пустое шоссе.

— Ну и что? — с набитым ртом в детской мохнатой шапке с «ушами» Тамара выглядела потешно.

Мне-то ничего, — с горечью подумал Глеб, — а вот тебе, малыш, надо спать в теплой постели, как нормальному ребенку.

— Я не маленькая, — вдруг откликнулась Тамара.

Он частенько замечал, что девочка будто читает его мысли. На вопрос, как это у нее получается, Тома искренне изумлялась и передергивала плечами. «Я на тебя смотрю», — звучал неизменный ответ.

Из пурги медленно выплыл «верстовой» столб с меткой. Цифра спряталась под снежным козырьком, и Глеб не потрудился ее рассмотреть. Все равно точка отчета была давным-давно потеряна. Сколько таких столбов осталось позади? Они проносились за окнами электричек и немногочисленных попуток, терялись в городах и поселках, и глумливо подмигивали издалека в такт усталым шагам. Второй год бесплодных странствий подходил к концу. Время вело путников по дорогам земли, а следом за ними неотступно двигалась бескомпромиссная память. И лишь она одна имела право возвращаться назад…

…Лесная тропа.

— Тамара, как выглядел твой дом? — кажется, это была сотая попытка получить информацию.

— Он огромный и дивный! Там хорошо.

Такая интерпретация «дома» в ее устах звучала впервые. Индивид насторожился.

Термин «диво» использовал Антон в наборе данных, относящихся к Ольге Жулавской, — поступил в распоряжение аналитики сохраненный факт.

— Глеб, зачем ты думаешь? — девчачий голосок обижено дрогнул. — Ты сказал, ты не будешь так думать.

— Я хочу помочь тебе найти дом, Тамара. Ты помнишь деревню, где мы ночевали вчера?

— Ага.

Отсутствие интереса к разговору компенсировалось внимательным изучением позолоченных солнцем верхушек берез.

— Твой дом похож на дома в деревне?

— Не, в деревне — жилища. А дом — это дом! Понимаешь?

Надежда затаилась на дне больших невинных глаз.

— Не понимаю. Но ты не бойся, — он задержал в руках ее ладошку. — Я тебе просто верю.