Предел Чандры

Выбирая йогурт посвежее, Артур думал о том, чем будут заниматься в будущем его дети. Он не был уверен, сколько еще просуществует его профессия. Наверное, придет время, и его любимое дело станет ремеслом. Будет сидеть оператор и контролировать целостность блокчейна или стабильность квантовой системы. Сложно придумать, чем будут заниматься дети, когда не знаешь, сколько еще просуществует твое дело. Он вспомнил, как услышал по радио новость о том, что призовой фонд киберспортивного соревнования превысил гонорары ведущих теннисистов и игроков в гольф. Интересно, каково это – зарабатывать миллионы не тяжким трудом, но играя в игру. Он улыбнулся и подумал, что тем парням родители наверняка не говорили в детстве, что нельзя добиться успеха, играя в видеоигры. Возможно, и ему не стоит этого говорить своим детям. Хотя дети ведь иногда поступают наперекор родительскому слову.

Когда он приехал к дому, уже стемнело, окружающий лес приобрел загадочные очертания и только зарево далеко на западе говорило о том, что где-то близко город, где люди суетятся, спешат и грызутся за место под солнцем, которого большую часть года в общем-то и не видно.

Он вошел в дом, где его ожидала жена. Она встретила его с огоньком в глазах, живая и энергичная.

– Как прошел день? – спросила она, и он ответил, что день прошел неплохо, не желая вдаваться в подробности хитросплетений корпоративного мира.

– Как прошел твой?

– Занималась фотографией, обрабатывала фото Дена.

– Здорово, у него, кстати, сегодня что-то вроде концерта в одном из клубов. Он нас приглашал.

– И что ты ответил?

– Что мы не сможем, по вечерам мы занимаемся тем, что пытаемся…

– Так и сказал? Знаешь, звучит не очень романтично. Но… мы ведь сегодня продолжим наши попытки?

Они поужинали и поднялись наверх. Он сел на кровати и смотрел на нее. Она была в коротком платье, едва прикрывавшем бедра, волосы падали на плечи. Она сняла платье, оставшись в прозрачном пеньюаре. Он нежно прикусил соски, дразня их своим дыханием, не выдержав, она опустилась перед ним на колени. Затем он вошел в нее, и она застонала, а потом закричала, укрывшись подушкой. После они долго лежали, обнимаясь, без сил.

– Как ты думаешь, у нас получилось?

– Узнаем через пару недель. Спокойной ночи.

Он нежно поцеловал ее в макушку, расслабил мышцы одну за другой и провалился в забытие. Во сне он ехал по ночной трассе, слушал диско и думал. Думал о ребенке и том, в каком мире ему суждено жить, думал о сыне, которого у него не было.

* * *

Ден волновался. Это было не первое его выступление, но никогда еще зал не был настолько забит людьми. Публика собралась разношерстная. Здесь была не только молодежь, слушающая тяжелый рок, но и интеллигенция. А еще ему обещали неплохо заплатить, если, конечно, он и его ребята не залажают разогрев.

Перед публикой он выступал в последний раз много лет назад, еще будучи студентом, находясь в поисках себя. Играл тяжелую музыку, записывался в гаражных студиях, выкладывал записи в соцсеть. Все, кто когда-либо его слышал, сходились на том, что у него потрясающий голос, волшебные пальцы и звучание, но все утыкалось в необходимость промоушена. Будь в нем поменьше лени и побольше эгоизма, или попадись на жизненном пути друг из обеспеченной семьи, со связями и положением в обществе, он бы уже покорял вершины шоу-бизнеса и сердца пятнадцатилетних девушек, готовых тратить все карманные деньги на покупку его альбомов и билеты на концерты. И не только пятнадцатилетних. Ден мог бы гордиться своей внешностью, если бы обращал на нее внимание. Казалось, судьба раздала ему щедрые карты на префлопе, была благосклонна на флопе, обнадежила на терне, и он уже поверил, что получит флэш на ривере, но нет, судьба решила, что дальше он справится без нее.

Он справился, но по-своему, в его жизни была и музыка, и поклонники, и девушки. Но масштабы были не те. И вот сейчас ему выпал шанс. Выйдя на сцену, он приветствовал толпу, толпа загудела и засвистела в ответ. Дрожащей рукой он коснулся струн гитары и кивнул ударнику.

– Начинаем.

Голос его больше не дрожал, с привычной силой он закричал в микрофон.

* * *

Элина восхищенно смотрела на сцену. Она помнила Дена еще со школьной скамьи. Тогда он ей казался взрослым и недосягаемо интересным, стремительность его походки, когда он проносился по коридорам гимназии, привлекала внимание. Он был первым учеником, который осмелился сыграть на школьной сцене что-то кроме инструментальной классики или эстрадных песен, которые любили учителя.