Предел Чандры

– Подытожим. Представьте себе, у вас есть друг, который много курит, мало спит, пьет, плохо питается. Ведет малоподвижный образ жизни, в котором есть место стрессу. Однажды у него закололо в боку, он терпел боль, через сутки скончался. Как вы думаете, от чего?

Ден плохо понимал, чего она от него хочет, но ответил не раздумывая.

– От сердечного приступа?

– Верно. Мне очень жаль, но вы и есть тот самый ваш друг. У вас поражено пятьдесят процентов миокарда. Тромболитики помогли, но, если хотите жить, вам необходимо будет многое поменять в вашем образе жизни.

– Да, и что же?

– Все, – она обернулась. – Вы слышали?

– Да.

Из-за ее спины появился Артур. Лицо друга было белое как воск, словно он увидел покойника.

– Я не могу заставить вас измениться, Ден. И вы, Артур, не сможете, но в нужный момент напомните ему об этом дне. Мой вам совет, побудьте здесь подольше, не торопитесь вернуться. Что касается вас, Артур, боюсь, что вы не сможете сегодня остаться здесь, вашему другу необходим покой.

Когда они вышли в коридор, доктор проникновенно коснулась его предплечья.

– Статистика – штука упрямая. Если он продержится хотя бы год, пройдет реабилитацию, у него появится шанс, небольшой, но шанс на полноценную жизнь. Если нет… нужно приглядывать за ним. У него есть жена, родители?

– Нет, он холост, что до родителей, они уже глубокие старики, новость о том, что у их сына случился инфаркт, негативно скажется на их здоровье. Он, знаете ли, у них единственный. Я присмотрю за ним.

* * *

Эмиль шел по проспекту Андраши в сторону площади Элизабет. Он позавтракал клубнично-шоколадным штруделем у Хьюго на углу улиц Кертеша и Веселенней и пребывал в хорошем расположении духа. Было рано, усевшись в трамвай, он испытал соблазн все отменить, проехаться дальше до городского парка и, может, посетить купальни, но, подумав, вышел на проспекте и бодро зашагал в сторону Дуная, здорово было пройтись пешком по старым добрым улочкам, заглянуть в базилику святого Иштвана.

Город был полон туристов, заполонивших в это ясное субботнее утро улицы имперского Будапешта. Пройдя с пару сотен шагов, он, разочарованный, остановился, здание оперы было занавешено, видимо, его закрыли на реконструкцию. Пожурив себя за недальновидность, Эмиль задумался о планах на вечер, теперь, кажется, у него не оставалось вариантов, кроме как отправиться в купальни.

Базилика встретила его величественным фасадом, окруженным массивными колокольнями. Стены ее из светлого камня приводили в трепет, но иного рода, чем другие могучие соборы старушки Европы. Чувство было теплым, не похожим на суеверный страх, внушаемый мрачными стенами из темного камня и мистическими горгульями. Он несколько раз обошел собор снаружи, любуясь куполом, возвышающимся над нефом.

Между тем время близилось к половине двенадцатого, пообещав себе заглянуть в базилику на обратном пути, он направился к площади. Романов не сказал ему, где именно будет его ожидать, но, уже подходя, Эмиль понял, куда нужно идти. На противоположной стороне площади весело отмеряло круг за кругом колесо обозрения.

– Вот ведь псих, заставил меня два часа лететь на самолете, чтобы покатать на очередном колесе обозрения.

Когда он подошел поближе, его степенно взял под руку солидного вида седовласый джентльмен в бордовом в светлую клетку пальто.

– Месье Эмиль?

– Да, с кем имею честь?

– Меня зовут Канеис. Я коллега доктора Романова. Он попросил встретить вас и передать, что доктор будет ожидать в пятнадцатой кабинке начиная с пятнадцатой спицы.

Эмиль в ответ лишь хмыкнул. Он попробовал было вычислить, какая именно кабинка ему нужна, но спиц оказалось всего четырнадцать. Когда он возмущенно повернулся к новому знакомому, рядом его уже не было. Конструкция у колеса была максимально простой и симметричной, обод крепился к основанию с помощью четырнадцати спиц, кабинки, в свою очередь, крепились к ободу. Подумав, что это, должно быть, глупая шутка, он подошел к колесу вплотную и начал внимательно изучать кабинку за кабинкой. Ему не составило труда обнаружить доктора Романова, тот с видом заядлого туриста делал фото за фото, глядя по сторонам.

Оплатив прокат, Эмиль встал в очередь, десять минут и доктор гостеприимно распахнул перед ним двери.

– Мой дорогой Эмиль, как я рад вас видеть. Признаюсь, я уже начал беспокоиться, что вы не придете. Я, конечно, знал, что вы купили билет до Ференца Листа, но все же, молодой человек… вы заставили меня поволноваться. Садитесь, садитесь же.

В этот раз с ним и в помине не было той строгой деловитости. Предвкушая его согласие, доктор расслабился и напоминал сердобольного бездетного дядюшку, встречающего самого любимого из своих многочисленных племянников.

– Рад вас видеть, доктор Романов. Я нашел бы вас раньше, будь ваш помощник менее горазд на нелепые шутки.

– Помощник? О ком вы говорите, мой дорогой Эмиль, я приехал в Будапешт совершенно инкогнито, едва ли не на попутках.

– Мой милый доктор Романов, я говорю о человеке по имени Канеис, которого вы прислали на площадь встретить меня.