Предел. Часть 1

— Да что ты на меня взъелся-то?

— Прости, прости. Не знаю, — успокаивал Павел сам себя. — Мне, наверное, просто завидно. Я при Жизни не успел испытать особых чувств. Были девочки, секс, развлекуха. Но, чтобы любовь… нет. Не ус-пел, — произнес Паша по слогам.

Мы уже несколько минут стояли у дверей моего домика. У меня слипались глаза.

— Пошел я, а то тут вырублюсь.

— Давай, Вольдемар. Сообщи своему гиду, что ты ложишься спать, тебе выставят охрану. Ты ведь у нас теперь парень ненадежный, — посоветовал Паша, улыбнувшись, и пошел.

Войдя в комнату, я последовал его совету. Ясная незамедлительно прислала одного из Хранителей, он стал у двери.

Глава 19

Я проснулся, открыл глаза. Я не у себя! Место мне совершенно незнакомое. Где я? Я что, опять куда-то прогуливался во сне?

— Нет! — услышал я негодующий срывающийся шепот Ясной. — Он еще без сознания. Нет, я уверена, что он выкарабкается, он сильный.

Она ходила быстрым шагом по комнате с трубкой у уха и старалась говорить как можно тише. По-видимому, чтоб не разбудить меня. Я чувствовал себя абсолютно разбитым и не способным к какому-либо виду существования. Тяжесть одеял давила. Как давно я в таком состоянии? Мгновение спустя, я провалившись, в темноту снова уснул…

Я проснулся, открыл глаза. Я не у себя! Место мне совершенно незнакомое. Где я? Я что, опять куда-то прогуливался во сне?

— Нет! — услышал я негодующий срывающийся шепот Ясной. — Он еще без сознания. Нет, я уверена, что он выкарабкается, он сильный.

Она ходила быстрым шагом по комнате с трубкой у уха и старалась говорить как можно тише. По-видимому, чтоб не разбудить меня. Я чувствовал себя абсолютно разбитым и не способным к какому-либо виду существования. Тяжесть одеял давила. Как давно я в таком состоянии? Перед тем как уснуть, я понял, что это со мной уже случалось. Мгновение спустя, я, провалившись в темноту, снова уснул…

Я проснулся, открыл глаза. Я не у себя! Черт возьми! Опять! Место мне совершенно незнакомое. Где я? Я что, опять куда-то прогуливался во сне?!

— Нет! — услышал я негодующий срывающийся шепот Ясной. — Он еще без сознания. Нет, я уверена, что он выкарабкается, он сильный.

Она ходила быстрым шагом по комнате с трубкой у уха и старалась говорить как можно тише. По-видимому, чтоб не разбудить меня. Я чувствовал себя абсолютно разбитым и не способным к какому-либо виду существования. Тяжесть одеял давила. Как давно я в таком состоянии? Что происходит? Я что, застрял во времени? Во времени… Значит, началось. Я в уплотнении времени. Нет, теперь я не позволю себе уснуть. И я не позволил. Я боролся со своим организмом, как мог. Мысли в голове более всего походили на кипящее гороховое пюре, которое я терпеть не могу. Фу, аж тошно. Больше слов своего гида я не слышал, так как шум в голове заглушал любые звуки извне. Я через прикрытые ресницы смотрел на нее. Я боюсь ее обидеть. Ясная мерила нервными шагами небольшую комнату. Это не мое жилище. Платье Ясной струилось темно-синими волнами, словно море, убаюкивающее само себя после шторма. Мой плавающий взгляд не успевал за ней, постоянно отставая. Слабость. Я закрыл глаза. Темно. Я постарался восстановить в хронологическом порядке недавно прошедшие события. Нет! Я не усну! Я резко сел, скинув с себя кучу одеял. Ясная немедленно подскочила ко мне:

— Вольдемар. О, Вольдемар! — она больше ничего и сказать-то не могла, пытаясь снова уложить меня. — Тебе не надо вставать, ты очень слаб.

«слаб, слаб, слаб» — эхом отдались в голове ее слова. Четр, я действительно все последнее время чувствую себя абсолютной развалиной. Мне очень неловко представать в таком виде перед Ясной.

— Ясная, я уже вернулся или еще не уходил? — я даже сам с трудом понял, что именно я сказал, настолько мой голос был хриплым и тихим.

— Да о чем ты, Вольдемар? — явно забеспокоилась она.

— Я все слышал об уплотнениях времени…

Я ожидал ее гневной реакции, но она словно в противоречие с моими мыслями, спокойно присела на край постели, поправила мне волосы, как-то по-матерински взяла в ладони мое лицо и, глядя прямо в глаза, тихо сказала:

— Хорошо. Ну? Все хорошо, только будь спокоен.

Я знал, что скажет она дальше, и боялся этого. Она скажет, что все еще впереди. Я чувствовал опасность. И где-то глубоко-глубоко в душе таилась бессмысленная пустая надежда на то, что скажет она что-нибудь совершенно другое, что позволит мне быть прежним. Но Ясная сказала именно то, что должна была сказать:

— Да, ты поставил под угрозу Предел. Ты практически уничтожил его. Ты должен сделать то, что должен.

Все внутри меня оборвалось… Я обессилено опустился на свои подушки. Говорить больше ничего не хотелось. Не знаю, сколько я пролежал так, глядя в потолок, чувствуя только тепло рук Ясной, держащей мою ладонь. Мне все навязывали идею о моей неординарности, теперь я и сам этому поверил. Я опасен для Предела. Согласитесь, далеко не каждый Пришедший может этим похвастать? Неожиданный писк трубки прервал мои невеселые мысли.

— Да? — подскочила Ясная, схватив трубку. — Конечно, Павел, ты можешь зайти. Он уже не спит.