Предел. Дети палача

— Давно я здесь не был, — вперив пристальный взгляд в жреца, с улыбкой произнес Дориар. — Я даже забыл, какой тут приятный запах, — он прикрыл веки и сделал глубокий вдох. — Аромат обрядовых благовоний… просто восхитительно.

— Насколько я помню, — заметил Горхал, — ты посещал храм только однажды, в тот день, когда государь принимал престол.

— Верно. Все верно, — с грустной усмешкой согласился советник. — Но этот восхитительный запах я запомнил. К сожалению, дела государства отнимают у меня слишком много времени. Не могу выкроить и минуты, чтобы забежать в храм и помолиться возле этого чудесного алтаря.

«В твоем случае молитвы бесполезны», — подумал Горхал, а вслух произнес:

— Но сегодня у тебя все же нашлось время. Ты даже пришел с компанией.

— Увы, — вздохнул Дориар, — но и в этот раз именно государственные дела привели меня в храм. Да-да, Горхал, государственные дела!

Показное лживое сожаление в голосе советника вызвало у Горхала отвращение, и верховный жрец лишь усилием воли сохранил невозмутимое выражение лица.

— Государственные дела? — стараясь говорить спокойно, спросил он. — Позволь узнать, какие?

Дориар сощурил глаза. Продолжая улыбаться, он наклонил голову к плечу и Горхал прочитал в хитром лице советника ответ на свой вопрос: «Ты ведь знаешь, зачем я пришел, не так ли? Так давай же перейдем от светских бесед к делу».

Что Дориар и сделал, причем улыбка сползла с его лица, а голос стал резким:

— Я знаю, что сейчас в храме находится девочка и дарния из монастыря. И ты будешь глупцом, жрец, если станешь это отрицать.

Горхал почувствовал себя попавшим в капкан зверем. Отрицать, что Невея и Севера в храме действительно было бы глупо, ведь то, что они здесь хитрый лис Дориар знал точно. Жрец проклинал себя за неосторожность.

— Да, девочка и дарния в храме, — только боги знали, каких усилий ему стоило сохранять видимость спокойствия. — И что с того? Похоже, твоим соглядатаям уже нечем заняться, как…

— Хватит! — выкрикнул советник, направив в сторону жреца трость, как указующий перст судьи, обвиняющего преступника во лжи. — Хватит! Мы оба знаем, кто эта девочка! — в набалдашнике трости отражалось пламя свечей, делая его похожим на огненный глаз какого-то чудовища. Шестеро законников стояли по обе стороны от Дориара. Их лица были мрачнее надгробных плит. — Ее зовут Невея, — продолжал советник. — Она дочь бывшего палача Легиса Тоула и ее вместе с братом изгнали из столицы.

— Я понимаю, — быстро заговорил Горхал, — нет ничего хорошего, что Невея нарушила закон и вернулась в Алтавир, но в этом полностью моя вина. Я…

— Да плевать мне на закон и твою вину! — заорал Дориар, и его крик эхом разнесся по залу. — Ты что же, думаешь, я пришел бы в этот вонючий храм, чтобы найти какую-то девчонку нарушившую закон? — неожиданно, он будто осознав, что вышел из себя, поморщился, и продолжил уже не повышая голоса: — Дело в том, жрец, что я знаю больше, чем тебе хотелось бы. Да и ты не такой наивный, верно?.. Так что не надо строить из себя доброго старичка, приютившего в храме девочку-сиротку. Тебе ведь известно, кто я? Глава ордена чернокнижников. И девчонка со своей способностью противостоять нечисти и нежити причастна к тайне моего ордена.

Горхал с недоумением посмотрел на законников и советник, проследив за его взглядом, усмехнулся и счел нужным пояснить:

— Эти дюжие ребята моя личная охрана. Они тоже состоят в ордене, хотя и не являются чернокнижниками. Кстати… — он обратился к законникам справа: — Вы, трое, идите, найдите девчонку и послушницу. Но с дарнией будьте осторожны, ее меч очень опасен.

Законники, шлепая грязными сапогами по мозаичному полу, направились к полукруглой, с белокаменными резными перилами лестнице, ведущей на второй этаж. Там находились библиотека, зал совета и кабинет Горхала, в котором на диване спала Севера.

У верховного жреца защемило сердце. Он почувствовал себя невероятно старым и усталым. До этого лихорадочно мелькавшие в поисках выхода из положения мысли, будто наткнулись на стену и осели в сознании единственным, доставляющим боль вопросом: «Неужели все кончено?»

С видом победителя Дориар пригладил волосы и не без злорадства произнес:

— Сейчас, в это самое время, мои люди задерживают всех старейшин храма. Теперь их будущее зависит от них самих. Тех, кто не согласится подчиняться воле ордена, обвинят в заговоре против государя. А те, кто усмирит сою гордыню — что мне кажется вполне разумным — будут и дальше заниматься делами храма, с некоторыми условиями, разумеется. Сказать по честному, мне до смерти надоело, что вы, святоши, суете носы, куда не следует.

Три законника поднялись по лестнице, и зашли в библиотеку. Горхал знал, что на осмотр этого зала у них уйдет не больше минуты, а далее, если прихвостни советника зайдут в кабинет… Что тогда произойдет? Окажет ли Севера сопротивление?