Предел империй

На деле же перед «молодыми технократами» Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна, неизбежно приходящими к власти, и торгово-импортными олигархами, неизбежно от власти отходящими, нет никакого другого вопроса о том, сохранится ли Армения как не только титульное государство, представляющее интересы армянства и исторические претензии армян на Нагорный Карабах.

Если «молодые технократы» ради тактического решения острейшей проблемы безопасности Армении военно, политически, экономически введут её третьестепенным членом (а иного просто не дано) в систему Европейского Союза и НАТО, то ценой (или даже условием) этого тактического решения будет несколько принципиальных последствий: передача Карабаха и его будущего в ведение евроатлантических структур, растворение своей государственности в региональной инфраструктуре ЕС и НАТО, прозрачной для Турции и абсолютно закрытой и от Ирана, и от энерготранзитных потоков, подсудность главных деятелей режимов Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна экстерриториальным трибуналам по обвинению вот хоть в «преступлениях против человечности», превращение страны в линию фронта против Ирана.

Если «молодые технократы» имеют хотя бы своим личным стратегическим интересом обретение и удержание суверенной власти, то им следует признать, что именно развитие нынешнего внешнеполитического status quo, когда Россия географически отсечена от непосредственного соседства, оставляет им и Армении гораздо больший простор на традиционно бедной закавказской шахматной доске. Растущая именно в направлении России армянская миграция, близким итогом которой станет критическая депопуляция Армении и окончательное превращение России (говоря языком Севра и Вильсона) в полноценный второй «национальный очаг» армян, оставит Армении (и связанному с ней Карабаху) главное — вес и значение государственного «неприкосновенного запаса», интеграция которого с кем бы то ни было столь же нерациональна, сколь нерационально вступление Ватикана в ЕС.

Максимально возможный политический союз с географически отсечённой, но экономически донорствующей Россией (Россией как страной, а не режимом) — сохранит Армению от демографической и политической экспансии соседних евроатлантических активистов и, вполне возможно, от президента-конфедерата Саакашвили. Союзное государство Армении и России станет для абсолютного большинства армян, и без того живущих «на два дома», актом бюрократического упрощения существующей трудовой, миграционной, пенсионной, образовательной и полицейской практики. Избавит от войны с Ираном.

Максимально возможное присоединение к Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана не только откроет для Армении рынок в 170 миллионов потребителей, но и сделает главное, на что не способны проектировщики «финансового центра» в Дилижане или программистского аутсорсинга в Ереване: даст живой и рентабельный рынок для тех исключительных, но на внешнем рынке не вполне конкурентоспособных услуг и товаров, которые ещё может производить Армения как страна. И сохранит Армению от вежливого рэкета, уготованного ей энергетической стратегией программы «Восточного партнёрства». Избавит от торговой войны с Ираном.

Вопрос для «молодых технократов» не в том, что станет с Россией, если она «потеряет» Армению. Их вряд ли это волнует и должно волновать. Вопрос в том, что станет с Арменией и армянством, если Армения как государство — влетев в вечный предбанник ЕС и НАТО — «потеряет» Россию уже не только географически (как сейчас), но и политически, и экономически, и социально. И «найдёт» Иран — вернее, связанную с его враждебностью очень длинную историю приключений.

Тогда Армения как государство просто перестанет существовать. Существует ли оно ещё сейчас — самый главный вопрос именно для «молодых технократов», а не клоунов с арифмометром.

REGNUM, 3 октября 2011

Фрагментация и дефрагментация Евразии

Чаще всего на международных обсуждениях приходится сталкиваться с предосудительным солипсизмом национальных политических экспертов, экономистов, политиков. Взгляд на себя с точки зрения земли характерен, неизбежен, но он никогда ничему не помогает. Такой «израильский» взгляд на вещи — когда есть Израиль и все остальные — на наших сложных, подвижных многослойных пространствах ничем не помогает.