Предел Искушения

Порядок стал рушиться. И те, кто когда‑то был избран Мелиором для выполнения своих планов, отгородились от остальных границей. Оставшиеся начали досаждать им нападениями, но они были гораздо сильнее восставших, и им не доставляло труда защитить себя, а уничтожать слабых, они считали недостойным, предоставив им возможность самим разобраться в своих заблуждениях.

Тех, кто остался непоколебим в своей вере, осталось уже не так и много, и всё равно достаточно, что бы представлять угрозу для остального мира Мелиора. Но теперь, когда его учение вновь восторжествовало, он мог отпустить их. И пусть это было временное поражение, Мелиор сделал правильные выводы и больше не собирался совершать подобных ошибок.

Он понял, что нельзя много давать, ибо смертные быстро насыщаются и начинают требовать больше. Он так же понял, что ни на секунду нельзя терять контроль, потому что смертные в состоянии сами принимать решения и порой не те, которые хотелось бы видеть Мелиору. И лишь одного он понять не мог. Почему они выбрали другой путь, ведь он им так много дал, а Создатель даже не вмешивался в происходящее.

Создатель долго не соглашался с Мелиором и не хотел забирать к себе тех, кто отделился от остального мира границей. Он считал, что они не совсем готовы к жизни в его мире, но когда он увидел, сколько зависти и злости порождает в сердцах остальных одно их присутствие, то понял, что дальнейшее пребывание бывших избранных в мире Мелиора принесёт лишь страдание и несчастье.

И однажды, когда звёзды выстроились особым порядком, и наблюдатели за небесной твердью, оповестили всех о приближении конца, мощнейший взрыв разорвал в клочья твёрдые породы. И в считанные минуты огонь и, хлынувшая в образовавшуюся пустоту вода, стёрли с лица мира даже малейшее упоминание о некогда присутствующей здесь цивилизации, вплотную приблизившейся к освобождению смертных из плена Мелиора.

Странно, но Мелиор больше не испытывал к избранным ни злости ни отвращения. Его даже чем‑то манило это памятное место. Он сидел на выжженной земле и чувствовал себя победителем. Это было отдалённое чувство полного удовлетворения, но всё же, это была его маленькая победа. И победил он не ничтожных смертных, которые не достойны его внимания, а тех из них, кто осмелился бросить ему вызов. И от этого он чувствовал истинную радость. Он даже немного тосковал по тем временам, ведь это был первый достойный противник. Хотя Мелиор осознавал, что не смог сломить их веру, и даже сомнение, запущенное им в души не подействовало, но, тем не менее, его мир остался неизменным, а оставшиеся смертные снова подчинялись ему.

Мелиор даже допускал мысль, что избранные были в чём‑то похожи на него. Естественно схожесть отдалённая и сила их несравнима с его силой, но они не отступились. И каждый раз, думая о своей победе, он в глубине души понимал своё поражение. Он восстановил контроль над своим миром, но не смог подчинить кучку гордых и сильных смертных. А ведь это он, Мелиор, сделал их такими. Это он, Мелиор, дал им великую власть и несметные богатства. И что он получил? Смертные предали его.

Всё это что‑то напоминало Мелиору, но он никак не мог понять что!

Глава 19

Неспешно, Илья добрался до самого центра города. Центральная площадь была вымощена гладкой и серой, каменной плиткой. По одной стороне площади проходило невысокое, по пояс, белокаменное ограждение за которым открывался живописный вид на бухту, с высоты птичьего полёта. Вокруг торговые ряды, учреждения и небольшие отели. Здесь строения были не так однотипны. Здания были выше и больше, и отличались разнообразными архитектурными замыслами и изысками. На противоположной, от бухты, стороне площади, возвышалась трехъярусная колокольня, из удлиненных кверху квадратных отсеков с открытыми галереями, украшенными белокаменными узорами, а рядом древняя церковь с куполовидной крышей и высокими оконными арками. От них во все стороны тянулись плотные ряды двух и трёх этажных строений возведённых в разнообразных архитектурных стилях. Но, не смотря на внешнее различия, цветовая гамма строений была неизменна, и всё выглядело очень гармонично.

Площадь была открыта и палящее солнце, заставило его свернуть на узкую улочку, вдоль которой, как и во всём городе располагались магазинчики, и рестораны. Пройдя по улочке метров сто, и немного утомившись от однообразия заведений, он обратил внимание на открытую дверь в доме, за которой находилась мастерская художника. Перед входом были выставлены картины, на мольбертах, размещённых на специально сооружённых стеллажах.