Предел не положен

– Ты, несомненно, предполагаешь, что целями могут быть Закнафейн и Дзирт До’Урден, – сказал Киммуриэль. – Но есть и другие, кто нажил врагов среди тех демонов, которым хватит могущества, чтобы создать ловцов. Я считаю маловероятным, что это охота на Дзирта, хотя Верховная Мать Жиндия и возненавидела его, после того как Ллос поймала его в тоннелях Дамары, но не уничтожила. Может, они оба посланы за Закнафейном.

Пришла очередь Громфа качать головой.

– Двух таких монстров нельзя направлять на одну цель, они нападут друг на друга, так что они охотятся поодиночке.

Громф со всех сторон рассматривал создавшуюся ситуацию. Вторжение возглавила Верховная Мать Жиндия – это единственное обстоятельство, позволяющее ему надеяться, что он не является одной из целей. Жиндия ненавидела Дзирта и Джарлакса, да еще человека по имени Энтрери, поскольку эти трое напали на нее в ее Доме и убили единственную дочь – по слухам, страшным кинжалом Энтрери, что исключало возрождение. Но станет ли Жиндия – станет ли Ллос – натравливать ловца на обычного смертного?

Громф считал это маловероятным.

– Это не Артемис Энтрери, – сказал Киммуриэль, неделикатно напомнив архимагу, что читает его мысли.

– Значит, мы должны узнать, кто это, – разозлился Громф. – И это необходимо подтвердить. Ты узнал хоть что-то среди проницателей сознания?

– Коллективный разум существует не для того, чтобы по первому требованию отвечать на мои вопросы.

– Надави на них.

– Надавить? На иллитидов невозможно давить.

– Напомнить тебе, что именно Киммуриэль собрал силу коллективного разума, чтобы противостоять Демогоргону? Не исключено, что эти неудержимые големы нацелились на тебя.

Киммуриэль вновь пожал плечами.

– Если это так, ты сбежишь к иллитидам! – обвиняющим тоном бросил Громф.

– Как поступил бы, как поступит Громф, если окажется под прицелом.

– Я не хочу принимать участие в этих играх, – заявил архимаг. – Мы должны узнать, кто и с кем стоит за этой волной мрака. Кто дал Жиндии арахна’чинин’лихи’элдернай и зачем?

– Кто бы это ни был, какую бы цель ни преследовал, наш мир изменился, архимаг, – изрек Киммуриэль, и Громфу оставалось кивком подтвердить свое согласие.

Если одно из чудовищ нацелено на Громфа, последующие десятилетия, даже столетие, он проведет в непрерывном бегстве между уровнями реальности, пока его не поймают или пока он не найдет способ избавиться от создания, остановить и победить которое считается невозможным.

Пенелопа Гарпелл перекатилась на край широкой кровати в своих уютных покоях в Главной башне.

Она замерла, глядя на обнаженную спину своего возлюбленного, широкую и сильную, мощную и крепкую, как гранит, с отчетливыми линиями, разделяющими множество мышц. Пенелопе казалось, что стоило ему нагнуться вперед и развести руки в стороны, на эту спину можно будет положить земной шар, и он не упадет. Женщина выждала еще немного, а потом, когда он сел, скрестив ноги и, казалось, не осознавая ее присутствия, устроилась сзади.

Она знала, что Вульфгара заботят многие проблемы. Новости с юга, из Гаунтлгрима, где его приемный отец был королем дворфов и где оставались его лучшие друзья, не внушали оптимизма. И Виноградная Лоза, поселение, которое он помогал строить вместе со своим приятелем Реджисом, было опустошено, станция разрушена.

А Вульфгар, несмотря на неожиданное нападение и угрозу Гаунтлгриму, находится здесь, приходит к Пенелопе, желая разделить с ней ложе. Сейчас в Гаунтлгриме относительно безопасно, и Бренор через магический портал передал Вульфгару, чтобы тот оставался в Лускане эмиссаром короля дворфов. Пенелопа понимала, что от этого воину еще тяжелее. Больше всего на свете он хотел бы пройти через врата и броситься в бой плечом к плечу со своими друзьями. Но он не ослушался Бренора и вернулся к Пенелопе.

От одной только мысли о том, что Вульфгар ищет у нее утешения и покоя, у женщины по спине бежали мурашки. Особенно сейчас, когда она видела перед собой его крупное точеное тело – тело примерно двадцатилетнего мужчины, хотя его сознание было намного старше, намного старше самой Пенелопы. Ей было ближе к пятидесяти, чем к сорока, и в темных волосах уже появилась седина, а на лице – несколько морщинок, особенно вокруг глаз, потому что она часто прищуривалась, изучая книги заклинаний и древние свитки. Она все еще оставалась здоровой и сильной, хотя в некоторых местах стала круглее, чем ей этого хотелось бы, а в других ее мышцы утратили былую упругость. Все это не слишком ее волновало, но она рада была привлечь внимание такого мужчины, как Вульфгар.

Он все время с радостью и нетерпением возвращался в ее постель.

Она придвинулась, встала на колени за его спиной и большими пальцами рук стала разминать твердые мышцы от шеи до плеч.

– Мой великолепный мужчина, – заговорила она, – почему ты снова здесь, в моей постели?

– А почему бы и нет? – ответил он, поднял левую руку и положил поверх ее правой ладони.