Предел прочности. Книга четвертая

Центральный вход в самый известный клуб западного побережья – «Соты». Под вспышки камер на улице появляется парочка. Парень прикрывает лицо от яркого света, девушка растерянно улыбается, придерживая одной рукой длинное платье. Вижу, как работают телохранители, как Дуглас отодвигает наиболее ретивых репортеров, как скалится Секач, заслоняя Хозяйку от объективов телекамер.

Мужики ничего не рассказывали про вчерашнюю поездку: куда Юкивай направилась и с кем. Они в принципе избегали разговоров про госпожу Виласко, если я был рядом. После той ночи и избегали. По негласной договоренности ни о чем не спрашивали, а я ничего не говорил.

И вот вернулся милый сердцу Франсуа: после трех месяцев разлуки влюбленные сердца снова воссоединились.

«А ты все думал, чего она ладошкой прикрывалась. Поди стыдно было изменять своему благоверному: трахаться на стороне, когда любишь другого. Но ничего, с нее не убудет: ножки раздвинула, и удовольствие свое получила», - запел внутренний голос. И пел и пел, до бесконечности, с наслаждением садиста, втирающего боль в грудную клетку.

Пришлось скинуть тяжелую ношу и засунуть голову под холодные брызги фонтана. Вроде малясь отпустило…

Вечно жизнерадостная малышня, завизжала, увидев мой «подвиг». Дети тут же начали старательно повторять, а самый смелый карапуз взобрался на гранитный бортик. И непременно бы перевалился через него, плюхнувшись в воду, если бы не подоспевшая мамаша. Всыпала неугомонному мальчишке по первое число: в основном словами, но и по попе досталось. Грозно посмотрела на меня, дескать, как вам не стыдно, молодой человек, какой пример подаете подрастающему поколению.

Не стыдно…

С мокрыми волосами и стекающими по лицу каплями, подхватил сумки со сдобой и наткнулся на благообразного господина, одетого в вычурный двубортный сюртук.

- Жарко, - произнес он, испытывая явную потребность в беседе. Очередной скучающий прохожий на улицах Монарта. – И я бы непременно освежился, но знаете ли возраст обязывает, чтобы вот так вот в фонтане… Года мои, года, куда ушли вы? Торопитесь жить молодой человек, время столь скоротечно.

Кому как… Лично я свой день рожденье пятый год не отмечаю. И дело тут не в глупых предубеждения, просто старею очень медленно. Раза так в пятьдесят три.

На выходные вернулся в «нулевку» с мыслью собрать парней и перекинуться в картишки под пиво, а лучше под виски, разбавленным местным аналогом колы, чтобы из-за стола сто раз не вставать и в туалет по очереди не бегать.

Однако все пошло наперекосяк: Авосян снова дежурил, Нагуров на звонки не отвечал, один Леженец готов был составить компанию, слишком куцую для полноценной игры в покер. Пришлось слоняться без дела: смотреть телевизор, читать книги и капать на мозги Лукерье Ильиничне. Последняя была только рада такому обстоятельству, хотя виду не показывала: всячески ворча, и попрекая.

- Жениться тебе надо, беспутный, - неслось привычное в спину.

Жениться категорически не хотелось, но спорить было бессмысленно, особенно с одинокой пожилой женщиной. Поэтому молча допил кружку остывшего чая и отправился спать.

Ночью в дверь настойчиво постучали. Я вскочил с кровати, и осоловело уставился в темноту - показалось? Нет, снова стук: тихий и интеллигентный.

Бездна, сколько же сейчас времени… Рука слепо зашарила по тумбочке в поисках телефона. Настойчивый стук повторился.

- Кто там? – кричу неизвестному гостю, а сам щурюсь, пытаясь распознать цифры на ярком экране - половина второго. Кого ингис принес в столь поздний час?

Спускаю ноги на пол, пытаясь нащупать тапочки среди мягкого ворса ковра. А что делать, зимой в мотеле, мягко говоря, прохладно: привыкшее к жаре тело быстро остывает. Вот и пришлось закупаться дополнительными товарами для дома, в том числе пушистым ковром, махровым халатом, и войлочными тапочками.

Тук-тук…

- Кто там?

- Не извольте беспокоится… на пять минуточек… любезны…

- Саня, ты что ли?

Открываю дверь и в комнату действительно заваливается Александр Нагуров. Заваливается в прямом смысле слова, так что едва успел подхватить падающее тело.

- Ты когда нажраться успел?

- Я не…

- Ты же бухой в стельку, - помогаю гостю занять вертикальное положение, прислонив к стенке.

- Я малясь под шафе, - глаза парня собираются в кучу.

- Нет, Саня, поверь, ты именно что бухой.

- Две рюмочки.

- А тебе больше и не надо.

- Надо… надо думать, постоянно. Понимаешь, как оно все хитро устроено?

- Не понимаю, - признаюсь честно. - Давай лучше я тебя до комнаты провожу. Выспишься, приведешь мысли в порядок, а там и побеседуем на трезвую голову.