Предел прочности. Книга четвертая

Пунктирная линия оборвалась внезапно: в небольшом помещении, которое по задумке проектировщиков должно было стать санузлом. Метров десять полезной площади и три глухие стены без окон. В проеме четвертой стоял я и беспомощно оглядывался, пытаясь понять замысел неведомой Твари. Может нужно спрятаться и отсидеться? Не самая трудная задачка из предстоящих.

В углу было накидано старого тряпья: рабочая одежда и просто ветошь. Там и сажусь, наплевав на чистоту и прочие гигиенические нормы. «Даллиндж» из рук не выпускаю, он для меня что соска для маленького ребенка: успокаивает одним видом. Прислоняюсь затылком к прохладной поверхности стены, пахнущей цементом и влагой. А теперь можно и подождать…

Слабо мигающая пунктирная линия уходит вертикально вверх. Сильно зажмуриваюсь и снова открываю глаза – линия не исчезла, по-прежнему взмывая в небеса. Да она что, издевается надо мной? Особо не заморачиваясь, проложила самый короткий путь сквозь потолки и стены? Как я через плиту перекрытия просочусь?

Поднимаюсь на ноги, подхожу ближе и только тогда замечаю сквозную дыру, которую ранее принял за расползшееся пятно сырости. Шестимирье далеко шагнуло в сторону прогресса, но вот стояки никто не отменял, и отверстия для них тоже. Благо, до установки труб дело не дошло - стройка раньше встала.

Оцениваю размеры дыры и понимаю, что человеку моей комплекции протиснуться вполне под силу. Осталось только подпрыгнуть, схватиться за край и подтянуться. Только одного Марионетка не учла, высоту потолков под три метра. Здесь лестница нужна или чурбачок какой, способный ее заменить.

Ни лестницы, ни чурбачка я не нашел, зато в соседней комнате отыскался пластиковый ящик, вполне себе крепкий на вид.

Взобрался на него, предварительно засунув верный «Даллиндж» за пояс. Примерился, присел и что было силы оттолкнулся ногами. Есть контакт – пальцы вцепились в края бетонной плиты. Слишком острые – ладони обожгло огнем и болью. До ушей долетел глухой стук удара – это упал ящик, сыгравший роль лестницы. Хорошо хлопнул - громко, извещая округу о незваном визитере. Да, об этом я как-то не подумал, как и не позаботился о маломальских перчатках. Или хотя бы тряпками ладони обмотал, благо последних здесь целый ворох.

Что, Петька, думал, как на турнике выйдет: подпрыгнул и подтягивайся сколько душе угодно? А вот нихрена - боль стоит такая, что кроме нее ни о чем думать не получается. Ощущаю, как тонкие струйки крови сбегают по рукам, щекочут кожу, редким дождем капая на лицо. Ничего, еще чуть-чуть, еще маленько и… я срываюсь: падаю вниз, пребольно ударяясь задницей о гребаный пластиковый ящик. Пистолет вылетает из-за пояса и с глухим лязганьем скользит в коридор. А оттуда уже доносится шум: топот многочисленных ног, переговоры по рации.

Бездна, как же больно и пистолет… пистолет укатился хрен знает куда. В голове мелькает картинка из далекого прошлого.

Вытянувшийся по струнке Том, а напротив него - красный от ярости Камерон, размахивает огромными ручищами. Только МакСтоун был способен довести тренера до состояния, когда тот начинает менять окраску.

- Где положено находится пистолету?

- В руках.

- Не выводи меня, курсант.

МакСтоун и глазом не моргнул, храбро отрапортовав:

- В кобуре, если не идет речь о фазе активных боевых действий.

- А сейчас какая фаза, активная?

- Никак нет.

- Тогда какого хера он у тебя за поясом?!

- Временная мера, так было удобно.

- Что удобно, яйца себе отстрелить?!

- Никак нет.

- Что никак нет?!

- Пистолет поставлен на предохранитель.

- Да меня не еб..т, куда он там поставлен! Что он делает у тебя в штанах?

МакСтоун молчит и правильно делает, потому как ответов здесь не требуется. А лишний раз спорить, значит увеличивать количество часов, проведенных наедине с ящиками патронов, которых у Камерона таскать не перетаскать.

Тренер еще покричал пару минут для острастки, а после выдал заключительное: