Предел прочности. Книга четвертая

Чувствую, как чужие пальцы впиваются в мою ладонь, сжимают до боли. Цветок в волосах покачнулся и заскользил вниз: к ногам, к серым камням булыжной мостовой, где в итоге и оказался. Смотрю в побледневшее лицо спутницы: Юлия испугалась до состояния грогги, и теперь едва держалась на ногах. Сними сейчас с нее очки, помаши рукой перед носом и не уверен, что она сможет отреагировать. Страх сковал юную певицу, страх в образе балбеса цветочника, без спроса раздающего подарки на улице.

Да, Петруха, совсем забылся, расслабился с этим мороженым. Почувствовал себя туристом, изучающим местные достопримечательности, а каково приходится Юлии: девушке, которая впервые после событий в Золотой башни отважилась выйти на улицу?

В толпе мелькает напряженное лицо Дугласа, вижу Лесничего, щелкающего по вкладышу наушника. Парням из охраны тяжело работать в столь оживленном месте, могли и прибить цветочника. Чем думал, балбес, когда тащил охраняемый объект в зону массового скопления?

- С тобой все нормально? – интересуюсь у девушки

- Да-да, - Юлия поспешно отпускает мою ладонь.

Давно не приходилось слышать столь неприкрытой лжи. Плечи поднялись, а голова склонилась, закрыв лицо шторками волос. Освободившиеся пальцы скользят по ткани юбки, пытаясь отыскать защиту и опору, потерянную несколько секунд назад. Что за детский сад!

Беру ее ладонь в свою, крепко сжимаю тонкие пальцы.

- Я…

- Я прекрасно помню приказ про «не смей прикасаться». Позже оштрафуешь или уволишь, а сейчас не спорь.

- Но…

- Эй, можешь потерпеть пять минут? Мне становится не по себе, от всех этих от диких парней, что кидаются под ноги с цветами.

- Мне тоже, - девушка невольно улыбается и сжимает мои пальцы в ответ. Не вырывается, не скандалит – вот и хорошо, вот и ладненько.

- А теперь возвращаемся в особняк.

- Нет.

- Слушай, я очень устал и…

- Нет, - повторяет она твердо.

Кому что решила доказать, дуреха: что не струсишь, что сможешь? Мне – вряд ли, ребятам из охраны – сильно сомневаюсь, себе самой – скорее всего. Тебе это терапия необходима, потому как фигура публичная, выступающая с большими концертами. Если не переступишь через барьер страха, про карьеру певицы можно забыть. Юлия понимает это лучше моего, понимает и Майер, иначе давно бы приказал сопроводить до дому.

- У вас здесь имеются любимые места, госпожа Виласко? - нарочито любезным тоном интересуюсь у девушки.

- Имеются, господин Уитакер, - не менее любезным тоном, сообщает она.

- Тогда вперед, ведите.

Вечерние улицы богемного района пропитаны ароматами цветов, яркими пятнами раскинувшихся на клумбах. Наполнены веселой многоголосицей гуляющей толпы, плеском фонтанов, и звуками живой музыки, несущейся отовсюду.

Мы по-прежнему держимся за руки, словно послушные школьники. Идем по булыжной мостовой, прижавшись к левому краю, где деревья раскинули густые кроны, частично скрывая нас от любопытствующих взглядов.

- Дамы и господа, почтенная публика, исключительно для вас и только сегодняшней ночью, в нашем замечательном заведении состоится дуэль поэтов. В поединке острого слова сойдутся…

Крупнолицый дядька, расположившийся на ступеньках одного из множества кафе, оглашает округу трубным гласом. Ему и мегафон не требовался, достаточно было набрать побольше воздуха в легкие.

Где ты продвинутое шестимирье с техническим прогрессом, шагнувшим далеко вперед? Тут не то что телевизионные панели с рекламой отсутствуют, неновой вывески не сыщешь. Как сказал бы Костян: «полный закос под старину».

Очень у них это уютно получается, с душою. Заведения словно соревнуются в наибольшей аутентичности прошлым векам, даже меню выставлены на улицу в виде черной доски, где цветными мелками указаны напитки и блюда, не всегда с ценами, но в обязательном порядке с украшательствами: рисунками разными и завитушками.

Я как-то поинтересовался у Поппи, откуда такая страсть к древности? На что услышал одно слово - богема. Этим термином объяснялась любая дикость, любая странная выходка местного населения. Толстяк плавает на надувном матрасе в фонтане – богема. И плевать, что из одежды на нем одни лишь трусы, толком ничего не скрывающие. Зато он громким, хорошо поставленным голосом читает «Оду Музе Пятикрылой». Вот если бы пьяный в стельку купался, тогда - да, тогда штраф и задержание по статье «нарушение общественного порядка», а так, не соизвольте гневаться, судари и сударыни, ибо инсталляция - акт творческого самовыражения.