Предел прочности. Книга четвертая

Драгоценные секунды уходят на осознание столь простого факта, после чего я открываю рот и начинаю кричать:

- Код красный, всем с дороги! Повторяю, код красный!

Ору, как последний идиот, словно обыватели знают о цветовой дифференциации. Ору на автомате, не задумываясь, как делал тысячу раз на тренировках. Краем глаза вижу, как неподалеку старый дедок хватает молодую пару, и тащит прочь: то ли бывший военный, то ли просто человек опытный. Основной же толпе наплевать: в лучшем случае оборачиваются на источник шума, глазея с неприкрытым любопытством.

Уходят драгоценные секунды, утекают песком сквозь пальцы. В три шага сокращаю расстояние до Юлии, пытаюсь взять за руку, но девушка шарахается в сторону, и моя ладонь хватает пустой воздух. За черными стеклами глаз не видно, но и без того понятно: девушка напугана.

Физически ощущаю скорость времени - секунды летят навстречу ярким огнем. Твою же дивизию… Делаю резкий бросок по направлению к объекту и таки выхватываю его за предплечье. Но нет никакой скорости, и сила… в последнюю секунду словно стопор срабатывает внутри: вместо рывка тяну девушку в сторону тротуара. Юлия во всю упирается ногами, сопротивляется, что есть мочи. В воздухе мелькает кулачок и бьет прямо в челюсть.

Ох, ма… Вот тебе и избалованная певичка. Морду лица аж мотнуло в сторону, только чудом не разжал пальцы.

- Немедленно отпусти, - долетает до ушей обрывок фразы, и я понимаю: мы не успеваем. Если сейчас, сию секунду не отпущу, и не прыгну в сторону, полечу вверх сбитой кеглей. У меня еще есть хоть какие-то шансы спастись, а вот у Юлии… без вариантов.

«Дурак», - слышу внутри голос сестренки и в кои-то веки соглашаюсь с ней – как есть, дурак. Не получается отпустить чужую руку: не могу, хоть ты тресни. Меня и бьют - второй удар кулачком прилетает в нос, совсем слабо. Я его даже не почувствовал, скорее увидел. А сейчас будет третий и решительный: бампером по ногам и лобовым стеклом по корпусу, подкидывающий сломанной куклой в небо.

Закрываю глаза и… удар приходит, но совсем не с той стороны откуда ждал. Сильный толчок в спину сбивает с ног, и я кубарем качусь по асфальту. Не успеваю сгруппироваться, и больно бьюсь плечом, а после прикладываюсь головой, так что начинает шуметь в ушах. Мелькает изображение перед глазами, размывается серыми красками и тут же замирает - статичная картинка ночного неба.

Голова болит, но еще больше болит рука, на которую успел приземлится. Она буквально стонет и плачет, требуя к себе повышенного внимания. И я поджимаю конечность, баюкаю, пытаясь унять болезненные ощущения. В тщетной попытке перебираю ногами по асфальту.

Сквозь шум в ушах фоном пробиваются посторонние звуки: истеричные вопли и крики. Порядком приглушенные, накатывающие издалека волнами прибоя.

Какая нелепица… Как будто я могу знать, как по-настоящему звучит большая вода. Не то что на побережье океана, на море никогда не был.

- Ты как в порядке, ты в порядке? – лицо Лесничего заслоняет собой звездное небо. Скорее догадываюсь, чем слышу, о чем он говорит. Надо что-то ответить, иначе так и будет нависать тревожной мордой, беспрестанно требуя.

- Нормально, - выдавливаю из себя и, морщась от боли, поворачиваю голову в бок. Чувствую шершавый асфальт под щекой, хранящий тепло полуденного солнца, и тяжелый запах крови. Кажется, в этот раз действительно крови. Вот будет забавно, если Юлия мне нос расквасила, просто обхохочешься…

Юная госпожа Кортес Виласко лежит рядом, буквально в паре метров и смотрит на меня. В этот раз могу видеть ее глаза, лишенные солнцезащитных очков, только прочитать в них ничего не получается. Она просто лежит и изредка моргает, вполне себе живая и вроде бы здоровая.

Над Юлией монолитом возвышается фигура Мангуста: личный телохранитель сидит на корточках, и судя по шевелящимся губам разговаривает по рации. Вижу сбитые в кровь костяшки, свежие царапины на смуглой коже и понимаю, кто вытолкнул нас с проезжей части. Принял единственно правильное решение в текущей ситуации, отчего-то не пришедшее на ум мне. Надо было не тянуть, не уговаривать, а сбивать девушку с ног: любым способом выводить объект из-под траектории сбесившегося автомобиля.

Сглупил, Петруха… А ведь мог запросто погибнуть, и никакая Марионетка не смогла бы помочь. Или смогла? Хитрая тварь все знала, все просчитала и понимала: в случае чего Мангуст подстрахует.

От потока несущихся мыслей голова закружилась пуще прежнего, и я закрываю глаза. Сквозь шум и гам, сквозь мелькающие в темноте звездочки, всплыл забытый образ: исполин, обхвативший длинными пальцами лысый череп брата. Зализанное без глаз лицо, отдаленно напоминающее каменные изваяния Моаи на острове Пасхи. Отверстий нет, разве что неровная трещина на месте рта периодически расползается, издавая протяжное:

- А-н-н-н.

Длинная нота беспрестанно дребезжит, болью отдается в черепе. Как я мог забыть сон?