Предел прочности. Книга первая.

- Наставник, вы кого пытаетесь обмануть? Я с этими ребятами почти год прожил под одной крышей - мы для них дикари, макаки недоразвитые. Эти ваши ученые может чего и доказали, только объяснить никому толком не смогли.

Хорхе отвернулся и пробормотал:

- Заблуждения свойственны человечеству. И в нашем мире есть расовые проблемы.

- Тогда какого хрена они называются высокоразвитыми, если болеют теми же болячками. Или наличие летающих автомобилей дает исключительные права на морализаторство?

Хорхе посмотрел на меня и грустно улыбнулся:

- Марк Аврелий тебе в помощь.

Высадили меня на обочине безлюдной дороги за городом. С последнего посещения это место ни капельки не изменилось. Слева все та же труба от нефтеперерабатывающего завода, порядком заросшая кустарниками и деревьями. Справа раздолбанная грунтовка, уходящая в сторону старого кладбища. Потрескавшийся асфальт под ногами, пыль и палящее над головой полуденное солнце. Самый разгар дня, даже мошкара пряталась в тени, пережидая летний зной.

Я привычно засунул руку в карман и зашагал по направлению к гаражам, которые тянулись бесконечной цепочкой вдоль шоссе. Сплошные металлические коробки, местами вскрытые и заброшенные, местами исписанные нецензурщиной, а местами подкрашенные рукой заботливого хозяина.

- Здорово, дядя Миш! Как ласточка поживает?

Пенсионер с трудом разогнулся и уставился на меня бесцветными подслеповатыми глазами.

- О, Петруха. Какими судьбами на родину занесло? Ты же в город уехал учиться?

И откуда только успел узнать.

- Учеба там, а дом здесь. По родным соскучился, дядя Миш.

Михаил Николаевич вытер капельки пота со лба и с насмешкой произнес:

- Дак недели не прошло, когда успел-то.

- Мамкины котлеты ни одна кухня не заменит.

- Это правильно, - одобрил пенсионер, - только когда женишси, не вздумай супруге такие вещи говорить, мало не покажется. – После чего по-стариковски вздохнул и уставился на белесое без единого облачко небо. Пробормотал неразборчивое на счет дождя и задолбавшей в конец жары. Когда я уходил, дяди Миши уже не было видно – ушел греметь железками в чрево гаража.

Тропинка от гаражей вела вдоль дороги к третьему дому, так местные называли хрущевку по адресу 3а. Старенькую, местами облезшую, но симпатичную благодаря ухоженному двору. Тут тебе и березки, и лавочки покрашенный, и разбитые садики под окнами, даже наличествовал набор качелей, целых и смазанных. Были времена, мы сюда играть приходили, найдя общий язык с местной пацанвой.

Миновав небольшую лужайку с расползшейся под грибком песочницей, я вышел на асфальт, ведущий к дому. Когда-то давно это была дорога, ныне утратившая свою транспортную функцию. Полотно было сплошь в трещинах и рытвинах, покрытое местами буйной растительностью, так что не всегда было ясно: асфальт под ногами или уже земля. По изъеденной временем дороге я не пошел, свернув направо, туда, где сквозь густые заросли кустарника виднелся ларек. Захотелось прикупить гостинцы для Катюхи.

Сестра, как водится, встретила меня недовольной физиономией.

- Ты где ходишь, я тебя уже час жду.

Вчера голос, похожий на мой, позвонил и предупредил родителей о приезде родного чада. Дескать ждите, прибуду на денечек погостить, только вот в квартиру без ключей не попаду. Заместо ключей родители оставили дома недовольную Катюху, а сами отбыли на работу.

- Я говорил, оставьте ключи тете Маше. И не сидела бы дома.

Сестра только фыркнула и скрылась в маленькой комнате. На улицу она рвется гулять, как же, поверил. Сейчас летние каникулы и подружки ее, в лучшем случае, после трех появятся на улице. Зато родился прекрасный повод поворчать и повредничать на старшего брата.

Я сел на диван и нарочито громко зашуршал пакетом. Тишина…

- Мелкая, иди сюда.

Снова тишина…

- Не придешь, я сам все гостинцы слопаю.

В этот раз дверь приоткрылась и из щели показалось любопытное лицо сестры.

Я небрежно вытащил из пакета шоколадный батончик и положил на постель. Полюбовался, вздохнул и полез за следующем. Потом еще за одним и еще… На пятом батончике обернулся и увидел Катюху, замершую посредине гостиной. Прямо перед ней лежала целая россыпь из любимых шоколадок с кокосовой стружкой.

- Тебе гостинец, держи, - я протянул пакет, набитый всякими сладостями. Сестра недоверчиво взяла подарок, заглянула в него, да так и зависла от удивления.

Я вспомнил времена, когда мы с братом покупали Сникерс и делили ровно на две части, оставляя мелкую с носом. В памяти возникли влажные от слез глаза первоклашки, обнаружившей пустую обертку от батончика. Конечно, эта вредина тут же нажаловалась родителям, и братьям тогда влетело по первое число. В итоге Катюхе купили целую шоколадку и куклу, а нас прокатили с новым картриджем к игровой приставке.

От нахлынувших воспоминаний я подошел к сестре и неожиданно для себя обнял. Мелкая даже дышать перестала, постояла так с секунду, а потом с силой зарядила кулаком мне в живот.

- Дурак, - заявила она и исчезла в маленькой комнате, не забыв прихватить подарок.