Предел прочности. Книга первая.

Парень, словно в подтверждении моих мыслей, рванулся на стоящего перед ним Тома. Сделал этот весьма незамысловато, нисколько не заботясь о защите. МакСтоун легко предугадал движение, блокировал удар и движением корпуса направил противника в полет. Парень кувыркнулся в воздухе и тяжело шмякнулся об землю.

- Олли, не глупи, - вновь произнес МакСтоун. Но противник не собирался останавливаться. Вместо этого он тяжело поднялся и, покачиваясь, словно бык, наклонил голову вперед.

- Она моя невеста, - прорычал рыжий, но не смог сдвинуться с места. Задергался, попытался рвануть вперед, однако Авосян крепко удерживал парня, просто обхватив того руками поперек туловища.

- Она была твоей, Олли. Смирись, помолвка расторгнута, - в словах Тома сквозило ледяное спокойствие.

Рыжий издал полный отчаянья рев и постарался боднуть стоящего сзади Герберта. Угодил противнику в грудь, что было неудивительно при таких габарита. Рост Авосяна был далеко за два метра - великан, а не человек. До потолка доставал не напрягаясь, а шириной плеч был с дверной проем.

Картинка происходящего закружилась, к горлу подступила тошнота, и я был вынужден опустить гудящую голову. Затылка коснулась приятная прохлада земли. Глаза сами собой закрылись, а по щеке, заструилась змейка теплой жидкости, вызывая щекотку и легкое жжение. Хотя какое там жжение, вся левая часть горела сплошным огнем и явно не из-за пущенной мне крови. Первый удар четко угодил в челюсть, чудом не отправив в нокаут.

- Петр, ты меня слышишь? Петя? - кто-то легонько тормошил за плечи. Я почувствовал заботливое прикосновение пальцев на лице. Поднял веки и увидел большие встревоженные глаза Альсон. Малышка была напугана. Я нащупал ее узкую ладошку и крепко сжал. Пальцы ее ответили не менее крепким пожатием, как тогда в игре. Только в этот раз лежал я, а девушка сидела рядом.

- Не волнуйся, все будет хорошо, - пробормотали мои губы.

- Какое хорошо. У тебя кровь, много крови. Он тебе все лицо разбил. Этот дурак… Я не думала, что так выйдет. Никогда не прощу, - кажется, девушка готова была заплакать, но сдерживалась из последних сил, сглатывая скопившиеся в горле слезы.

Он… Олли… Жених… Помолвка расторгнута… Твою же мать.

- Авосян, Леженец, наручники на Питерсона. В зал его, и не снимайте браслеты, пока молодой бычок не успокоится, - послышался голос Джанет. Вот и старшая по группе пожаловала собственной персоной. – И что бы без всяких перегибов. Головой отвечаете. Что со вторым?

В ответ неразборчивое бормотание.

- Это я и сама вижу. МакСтоун, Вейзер, помогите его поднять и дотащить до комнаты. Так, лишние разошлись по комнатам до особого распоряжения. Луцик, тебя в первую очередь это касается. Что значит, помогу? Свалить и не отсвечивать, это единственное, чем ты можешь помочь в данной ситуации.

Неразборчивые голоса на заднем плане, а потом едва слышный голос Лианы:

- Я останусь.

- Катерина, оставляю ее на тебя, - быстрый шепот Джанет, а потом громкое: - Леженец, куда ты ему руки выкручиваешь? Зачем ты вообще его на землю повалил? Что непонятного было в словах «без перегиба»? И убери колено с позвоночника, пока не сломал парня.

Чужие руки подхватили меня за плечи, и мигом поставили в вертикальное положении, поддерживая с двух сторон.

- Ну что, старичок, пошли, - раздался над ухом знакомый голос.

Мое тело отвели в комнату и оставили в полном покое, дожидаться скорой врачебной помощи. Никто не стучал, не вламывался внутрь, с требованиями рассказать подробности происшествия. Даже сосед вел себя тихо, лишь изредка шмыгая простуженным носом. А потом пожаловал доктор Луи, привнеся с собой в комнату незабываемый аромат медицины. Он мигом оценил обстановку, выгнал Вейзера в коридор и, закрыв жалюзи, включил яркий свет.

- А вы все такой же бедовый, молодой человек, - на чистом русском заговорил он, - эка вам физиономию разукрасили.

- А вы все такой же старый, док, - отвесил я любезностью на любезность.

Пожилой азиат рассмеялся скрипучим смехом.

- На ваше счастье, молодой человек, синяки и легкое сотрясение подлежат излечению, в отличие от моего недуга. Старость, знаете ли, проходит только с смертью. Лежите спокойно, не шевелитесь. Так-с, что тут у нас? Прекрасно, просто прекрасно.

Ничего прекрасно в сложившейся ситуации я не видел, но благоразумно промолчал, заметив в руках доктора странный прибор. Еще отвлечется по старости лет и ткнет ненароком в глаз.

- Сейчас маленечко пощиплет.

В разбитую бровь одновременно впились сотни иголок, так что из глаз брызнули слезы. Последовала череда вспышек голубого света - неведомый медицинский инструмент замигал в руках доктора. Прибор странным образом походил на шариковую руку в металлическом корпусе, только вместо носика была светящаяся насадка.

- Цените, молодой человек, цените. К вам ни ассистента какого прислали, а целого заведующего кафедрой. Да-с, вот здесь маленечко протрем.

По лбу прошлась влажная салфетка, оставляя за собой знакомый запах спирта.

- А почему так, док? – решился я на вопрос. Опасных инструментов в морщинистых руках не наблюдалось.