Предел прочности. Книга первая.

- Прошу тебя, уходи, - перебила она меня решительным голосом, столь непривычным для застенчивой малышки.

Дверь за спиной закрылась, и я снова очутился во мраке коридора. Неужели нельзя прибавить свет в этих гребаных панелях! Матюгнулся от души на великом и могучем и только тогда заметил силуэт в коридоре.

- Подслушивала? – выпалил зло.

- Ты меня с кем-то путаешь, – холодно произнесла Ловинс.

Хотел ответить, но вдруг понял, если сейчас открою рот, наговорю лишнего, того что и не думал никогда. Хватит с сегодняшнего дня событий.

Молча развернулся и направился в зал, еле сдерживая закипающий внутри гнев. Зашел внутрь и заметил толстяка, продолжающего с завидным упорством сооружать бутерброды.

- Все жрешь? – процедил сквозь зубы.

Энджи странно посмотрел в мою сторону, но ничего не сказал. Промолчать в ответ на колкость? На ершистого толстяка это не похоже. И только тут до меня дошло, что говорил все это время на русском. Потерял контроль, выйдя из комнаты и … стоп, а как же Ловинс? Ей на каком языке предъявлял претензии?

Не дойдя до барной стойки пары шагов, замер, пытаясь вспомнить события минутной давности. Память словно парализовало, а тут еще толстяк на заднем фоне гремит посудой. Скрипнув зубами, зашел за стойку и открыл шкафчик. Именно здесь хранились лучшие сорта чая.

Первая чашка пошла хорошо, вторая чуть хуже, после третье начало порядком подташнивать. Определив по настенным часам позднее время, вернулся в свою комнату, но заснуть так и не смог. Было настолько хреново, что даже секунды бездействия себе позволить не мог. Закрывал глаза и чувствовал, как внутренности затягивает сплошная безнадега, мрачная и беспощадная. Надо было что-то делать, что угодно, только не лежать.

Сполоснул голову под краном – не отпустило. Вернулся в зал и на полном автомате заварил осточертевший чай. Сделал глоток и едва сдержал рвотные позывы. От одного запаха мутить начинало, речи о чаепитии даже не шло. Подумал о еде, легче не стало.

В отчаяние крутанул на столе ложечку, та неожиданно легко завертелась, описывая на столе серебристый круг. Зрелище завораживало простотой своего движения. Хотелось вот так вот сидеть и крутить до бесконечности, наблюдая за размытым танцем столового прибора. Просто смотреть и ни о чем не думать.

Звук отодвигаемого напротив стула отвлек от зрелища. Авосян молча поставил на стол бутылку и два стакана. С сомнением посмотрел на стоящую передо мною кружку с холодным чаем и отодвинул в сторону за ненадобностью. Вместо нее появилась наполненная до краев рюмка, вторая уже стояла перед Гербертом.

Я с сомнением посмотрел на бутылку, потом на Авосяна.

- Надо, - сказал тот и первым опрокинул содержимое рюмки внутрь.

Надо, так надо. Я взялся тремя пальцами за холодное стекло и принюхался к содержимому. Пары алкоголя ударили в нос приятным яблочным ароматом. Крепкая зараза, градусов двадцать, если не больше.

Доверившись выбору сокурсника, залпом осушил рюмку и с глухим стуком поставил на столешницу. По внутренностям растеклось приятное тепло, а рот наполнился фруктовым послевкусием, пряным, с небольшой кислинкой.

Наблюдая за моей реакцией, Авосян поднял брови.

- Хороша, зараза, - ответил я на незаданный вопрос. – Похожа на домашнюю настойку.

- Так и есть, - пробасил Герберт и снова взялся за бутылку.

Мы выпили второй раз, потом третий, после чего собутыльник произнес сакральное:

- Рассказывай.

- Это что, моральная поддержка? – усмехнулся я. – Сегодня все такие добренькие, сама заботливость, даже в драку вмешались.

- Скорее избиение, - поправил меня Авосян. – И за тебя никто не заступался. Просто никому не позволено приходить в нашу казарму и наводить свои порядки. Не нравиться что-то, за территорию милости просим, а здесь наш дом и наши правила.

- Вроде и выпили всего три рюмки, - я покрутил в руках пустую стопку, наблюдая за движением маслянистых капелек по стеклу. – Про «наши» правила Томби будешь рассказывать. Ему интересно будет узнать, чем это еще руководствуются курсанты помимо устава академии.

- Не валяй дурака, Воронов, все ты понял. Если в следующий раз тебе будут чистить морду в лесу, никто и пальцем не пошевелит. Разве что Ли вмешается, но ей по статусу положено следить за порядком.

Авосян взялся за бутылку и вновь наполнил рюмки отточенным движением мастера, не пролив и капли мимо. Молча выпили, посидели. Действие алкоголя на организм практически не ощущалось и это было странно, с учетом отсутствия закуски. Одна лишь расслабленность в теле, переходящая в легкую истому.

- Выпивать по ночам тоже входит в «наши» правила? - наконец спросил я.

- Нет. Это Лиана попросила.

Захотелось опустить в ответ ехидное замечание, но было настолько лень, что я лишь ограничился действительно волнующим вопросом:

- Как она там?

- Лучше чем ты и это странно, - Авосян покрутил пустую стопку в руке. Презабавное зрелище, учитывая гигантские размеры его ладони. Словно наперсток мелькал в руках гиганта. - Так сразу и не скажешь, кто кому отказал.