Предел прочности. Книга вторая.

Машина остановилась напротив трехэтажного здания, расположенного в глубине закрытой парковой зоны. Обыкновенного, кирпичного, напоминающего среднеобразовательное учреждение из родного мира. Только школа выглядела буквой «П», если смотреть с высоты птичьего полета, а это напоминало подкову, с закругленными углами. И по размерам своим было больше раза в три: высоченные потолки, длинные переходы.

Я даже из машины не стал выходить, решив, что напарник заскочил по пути в местную библиотеку или архив. Когда же узнал правду, горестно выдохнул:

- Не фонтан.

- Что значит, нет фонтана, - возмутился Мо и потащил в центр здания-подковы.

Фонтан оказался во внутреннем дворике: большой, в несколько ярусов, окутанный водной завесой из тысячи струй. В лицо моментально пахнуло свежестью, а воздух наполнился ароматами цветов, коих здесь превеликое множество. Идеально подстриженные кусты вдоль дорожек, под ногами розовая плитка вместо серого асфальта, деревянные лавочки с резными спинками и даже имелась беседка, с разросшимся на крыше плющом. Для полной идиллии не хватало поющего соловья.

И это место будущей работы? Пансионат для престарелых, а не участок отдела расследований. Не удивлюсь, если внутри окажутся зеленые стены и бабушка-вахтер.

- Чего опять морду кривишь? – возмутился мой напарник.

- Я думал, в небоскребе сидеть будем.

- С ума сошел, - Мо активно замахал ладонью перед лицом, словно испортил воздух. С ним периодически такое случалось, чего греха таить, но в данном случае напарник отгонял злого духа ингис, которого могли привлечь неосторожно сказанные слова. У нас на родине плевали через плечо, а здесь руками воздух гоняли. – Небоскребы… Не приведи вселенная оказаться в этакой дыре.

- Мне там нравится.

- Потому что дурак, - искренне расстроился Мо. – Здесь свежий воздух, лес, народа мало – красота неописуемая, а там клетки из стекла и бетона, переполненные людьми. Хочешь уйти с оперативной работы в клерки, бумажки перебирать – пожалуйста.

Хорхе точно не был клерком, но он там работал. Хотел я сказать об этом, но посмотрел на насупленные брови Мо и передумал. Похоже напарник ожидал другой реакции, рассчитывал приятно удивить, а оно вон как вышло.

- Внутрь заглянем или поедем перевод в клерки оформлять?

- Заглянем, - не стал я раздражать напарника сверх меры.

- Небоскребы нравятся, совсем крышей двинулся, - бормотал Мо, пока мы шли по дорожке, выложенной розовой плиткой.

Створки дверей разъехались в стороны, и я вошел внутрь здания. Первое, что бросилось в глаза - широкие, хорошо освещенные коридоры, а не тот вечный полусумрак казармы, в котором углы сшибаешь. И дело не столько в панелях, излучающих приятный мягкий свет, сколько в цветовой гамме окружения. Бежевый, абрикосовый, кремовый – и ни одного темного оттенка. Была бы Светка, еще бы с десяток названий припомнила, я же ограничился тремя.

Пятнами на общем фоне выделялись портреты неизвестных людей, рамочки с важным текстом и встроенные в стену экраны, демонстрирующие красивые пейзажи.

- Очень много белого, - удивился я.

- Это все мозгоправы виноваты, - выдохнул Мо, обдав меня запахом переваренного бурито. – Считают, что светлые тона помогает снять нервное напряжение. Остолопы, лучше бы позволили шлюх в кабинеты заказывать. Вот тогда бы работа пошла и никакого перенапряжения.

У Мо в жизни было две больших страсти – еда и девочки легкого поведения. Когда он был сытым, говорил о борделе, подозреваю что в борделе он говорил исключительно о жратве.

Мы миновали коридор и вышли в общий холл: большой и величественный, с прозрачным куполом над головой. Подняв глаза, увидел белоснежные облака, проплывающие по ярко-синему небу. А еще, ровно по центру, от пола до потолка, шло нагромождение геометрических фигур: кубов, треугольников, параллелепипедов. Словно скульптор прокрался в разум маэстро Дэрнулуа и похитил задумку для очередного шедевра – столь абстрактным выглядело изваяние.

Оно было создано из стекла, или материала, похожего на оный. Играло сотнями бликов под наполненным светом куполом, и странно дрожало, издавая приятный журчащий звук. Я было решил, что перед глазами очередная голограмма высокого качества, но нет – настоящая скульптура с потоками воды, ниспадающими сверкающей вуалью. Именно вода и журчала, создавая удивительную иллюзию мерцания самого объекта. Да это же водопад: не то маленькое недоразумение, виденное однажды в холле отеля, а высоченный, метров двадцать. Благо, потолки в здании позволяли.

- Чего рот открыл? - заметил мою реакцию напарник. – В торговых центрах ни разу не бывал?

- Бывал, - соврал я, не моргнув и глазом.