Предел прочности. Книга вторая.

И тут до меня медленно начинает доходить. Совсем уж медленно, до тормоза такого.

«Попытка секса. Не думаю, что полноценный контакт получится».

Валицкая не намекала на фиаско со Светкой, как мне тогда подумалось. И вовсе не в моей потенции дело, а в страхах Лианы. Она до ужаса боялась близости, до стиснутых кулачков и проблем с дыханием.

- Скажи, - чувствую, как предательски дрожит голос, - ты занималась сексом?

Молчит.

- Сколько лет тебе было, когда это впервые случилось?

В этот раз малышка отвечает:

- Не помню.

В голове возникает дурацкая фраза из забытого фильма: «девочка, покажи на кукле, где дяденька тебя трогал».

- Лиана, это случилось с посторонним человеком или твоим знакомым? Друг, родственник, может сосед?

Малышка молчит, зачем-то тыкает пальчиком мне в грудь. Маникюр неприятно царапает кожу под футболкой.

- Лиана, ты мне доверяешь?

- Уку.

- Тогда скажи. Почему молчишь?

- Потому что будешь злиться.

- Обещаю, злиться не буду.

- Обещаешь, обещаешь?

- Я могу повторить десять раз, даже двадцать, - смотрю сверху вниз на девчушку, но вижу лишь ее макушку. – Ценность обещания из-за этого не вырастет. Либо ты мне веришь, либо нет.

Малышка не отвечает. Думаю, что разговор наш на этом закончился, пытаюсь встать, но крепкие пальчики не отпускают.

- Он очень много работает, - говорит она тихо. – Постоянно приходит уставший, очень не любит, когда мы шумим или бегаем.

Он? Теперь наступила моя очередь молчать, чтобы не спугнуть олененка, доверчиво обнюхивающего протянутую ладонь.

- Если бы не он, мы бы очень плохо жили, он спас всех нас от разорения. Папа даже спал на рабочем месте, прямо за столом, представляешь?

Папа? Нет, не представляю… не могу.

- Ему очень трудно, он постоянно злится и нервничает, а мы только мешаем. И… и поэтому ему очень сложно выражать свою любовь.

И поэтому он не нашел ничего лучше, чем трахнуть собственную дочь. Малышка была абсолютно беззащитна, и единственное, что смогла сделать, это тронуться умом: разделиться на две половинки. Только этого оказалось недостаточно. Организм уже на физическом уровне не справлялся с насилием: появились панические атаки, проблемы с дыханием.

Вспомнил, как она ложилась на кровать, словно ягненок на заклание. Все понимала, знала, чем закончится и шла на это. Сколько же смелости надо иметь, чтобы, вот так вот, раз за разом встречаться с самым большим страхом в жизни. Страхом, который искалечил разум и тело.

Я пытаюсь осознать услышанное, борюсь с желанием проснуться, вырваться из объятий безумного сна. А малышка продолжает говорить и защищать… защищать его. Того самого, кого по недоразумению называет папа. Какой в жопу папа!

Об этом знала ее мама, братья, даже тетя родная и ничего. Все вокруг восхищались ее отцом, его способностью вести бизнес и договариваться. Именно он вытащил известную старую фамилию из лап должников. Истинно спас, по-другому не скажешь, а дочка… Дочка, это ничего, всего лишь небольшая прихоть главы аристократического рода. Потерпит, с нее не убудет. Должна лежать и радоваться хоть какому-нибудь вниманию со стороны папа,человека важного и исключительно занятого.

Теперь понимаю, откуда в ней такая тяга к ласке: к поглаживанию по головке, к держанию за ручки. Она и сейчас льнет, ко мне, как маленький кутенок в поисках тепла. Батя-то, наверное, исключительно голым пузом касался, непосредственно в процессе, а мамка была способна разве что на нотации. Отругала малышку за приступы асфиксии, которые мешали отцу расслабляться.

- Я не специально, честное-пречестное. Я даже дыхание задерживать научилась, смотри, - малышка отстраняется и надувает щеки. Выдерживает секунд пять и с шумом выпускает воздух. – Я так долго могу, правда, - с гордостью заявляет она.

Не вижу ее, изображение начинает расплываться.

- Ты плачешь? Тебе тоже моего папа жалко?

Да, блять, жалко.

Малышка вскакивает с кровати, обхватывает мою голову руками и сильно-сильно прижимает к груди. Чувствую, как колотиться маленькое сердечко.

Почему так странно? Почему она утешает, а не я ее. Ничего не понимаю, отказываюсь понимать.

Слышу, как ключ позвякивает в замке. С трудом отрываю голову от малышки – фигура Вейзера, двоится, плывет, как и все в глазах. Гребаные слезы, расчувствовался, словно последняя девчонка. С Валицкой тогда сдержался, а здесь прям прорвало, не удержать.

- Извините, я попозже - бормочет мой сосед, и хлопает дверью. На заднем фоне слышен шум голосов – это Марго никак не угомонится, работает в режиме пилы.

Вытираю пальцами проступившие слезы. Шмыгаю носом, привычно тянусь рукой убрать сопли.

- Нельзя так, это не культурно, - малышка протягивает расшитый платочек.

- Какие у тебя родители… молодцы, научили, - бормочу я.

Сопли мотать на кулак – не культурно, а трахать собственную дочь…

Беру предложенный платочек и громко высмаркиваюсь.

- Они молодцы, и я молодец, - важно заявляет Лиана. – А еще тетя Настя обещала меня вылечить и тогда я буду совсем умничка. И родители будут мною гордится. И тогда мы всей семьей поедем в горы. Ты был в горах?