Предел прочности. Книга вторая.

Леженец посмотрел на Мэдфорда, отрицательно покачавшего головой, и лишь поморщился. Все верно, за тонкой перегородкой находился Камерон, который разбираться не будет. Влетит всем по самое не балуйся.

- Ну же, давай! – толстяк, окрыленный внезапной победой, начал набирать обороты. – Или на словах такой смелый? Ты трус, и ты трус, вы все трусы. Да-да, трусы, я не побоюсь этого слова. А ты, Воронов, еще и мерзкий, подлый тип. Если девушка тебя не любит, это не повод для…

Маленький вихрь влетел в комнату и встал между мной и Соми. Толстяк аж словом поперхнулся, увидев перед собой разгневанную малышку. Попытался что-то сказать, но Лиана толкнула его. Крошечная девчушка толкнула огромную тушу из жира и костей, и та подалась. Худенькие ручки на этом не успокоились и снова погрузились в объемный живот. И снова толстяк сделал шаг назад, скорее от неожиданности, чем от внешних усилий.

- Давай, ату его! – неожиданно заорал МакСтоун.

- Даа, гони толстого! – поддержал призыв Леженец, – гони его в шею!

Со стороны картинка смотрелась забавно: пышущая гневом девчушка и нависающий над нею растерянный жирдяй, словно чайка противостоит скальному утеса.

- Шел бы ты отсюда по-хорошему.

За чайкой нарисовалась целая гора. Бас Авосяна звучал ласково и дружелюбно, а вот внешний вид говорил об обратном.

- У-у, у-у, у-у, - затянул боевой клич аборигенов иномирья Том, хлопая в такт по ляжкам.

- У-у, у-у, - поддержал призыв Луцик, стуча по тощим коленкам. И вот уже со всех сторон звучит призыв к бою, даже вечно флегматичный Нагуров поддался общему настроению.

Лицо Соми пошло алыми пятнами, губы мелко задрожали.

- Вы… вы все, - мгновение и толстяк вылетел из комнаты, едва не сбив с ног Камерона.

- Что у вас здесь за песнопения? - поинтересовался озадаченный тренер.

- Победу отмечаем, - первым нашелся МакСтоун.

- Победа – это хорошо, победа – это правильно, - одобрительно пробурчал Камерон. – Только вот девочкам в мужской комнате делать нечего. - Встретился с серьезным взглядом малышки и добавил: - хотя у некоторых представительниц яй…, кхм, тестикулы поболее мужских будут.

Вечером того же дня мы отметили победу более подобающим образом: с вином и сырными закусками. Авосян еще когда приметил бутылочку красного Марлинского, подаренного самим маэстро.

- Дело-то серьезное, - произнес он, поймав меня в темном коридоре. – Мы ваше первое дело не отметили, а тут новый успех. Нельзя судьбу гневить, она столь скотского отношения к себе не потерпит. Или пьем или уйдет удача, точно тебе говорю.

Герб не шутил и был абсолютно серьезен. Именно с таким выражением лица он выливал первый фужер в окно, приговаривая:

- На милость вселенной.

Кто я такой, чтобы спорить с традициями иномирья, тем более одна бутылочка Марлинского…

Герб принес еще три. Не Марлинского, а своего домашнего, молодого, по вкусу напоминающего скорее фруктовый компот, чем алкогольный напиток. Пилось на удивление легко и приятно, и даже закусывать забывалось. Сей факт и подвел малоопытного Нагурова, окосевшего на третьей бутылке.

- Молодой еще, - пробасил Авосян, и заботливо отнес Саню на ближайший диван. Остаток вечера мы проводили под аккомпанемент размеренного похрапывания.

Остальные участники вечеринки оказались куда более устойчивыми к алкогольному возлиянию: я – плотно закусывал и пропускал, Герба и бутылка самогона не возьмет, а Соня была кирпичом, у которых, по словам того же Герба: спиртное вместо крови.

И да, с нами выпивала Арчер. Мне таки удалось уговорить девушку на общие посиделки, что само по себе было удивительным. Девушка оказалась компанейской, весело шутила и периодически заливалась приятным смехом, нежным и женственным, никак не вязавшимся с мужиковатыми манерами.

Мы все очаровались столь милым преобразованием, а больше прочих Нагуров, включивший на второй бутылке все свое обаяние. Арчер осталась холодна к ухаживаниям кавалера, зато я заметно оживился: как-то же он заманил двух близняшек в постель? Увы, мастер пикапа сошел с дистанции, так и не поделившись секретами успеха.

Следом нас покинул Авосян, хотя и по несколько иным причинам. Эта причина не могла спокойно усидеть на месте: шумно пускала пузыри в молочном коктейле, и вечно болтала ногами. Нагуров предложил налить вина Лиане, но мы с Гербертом были категоричны – только соки, только молоко. Малышка сама не горела желанием пить невкусное спиртное, куда больше интересовали сладости на столе: стрескала всю клубничную помадку, и принялась хрустеть яблоками. Когда же покончила с фруктами, заметно заскучала от взрослых разговоров. Начала дергать меня за руку и требовать пойти поиграть.

Я долго терпел, пытался уговаривать, игнорировал и, наконец, не выдержав, отчитал строгим голосом. Малышка надула губки и ушла, только спокойствие продлилось недолго. И вот уже она стоит рядом с Авосяном и канючит жалобным голоском. В мою сторону даже не смотрит, вредина такая. У нашего великана большое и доброе сердце, такое же доброе, как и он сам.