Предельная глубина

— Раздай водку, которую ты хотел выбросить за борт. Это последнее, что мы можем сделать для экипажа. Зря, что ли, в торпедном отсеке целый ящик стоит?

Старпом спорить не стал и невесело улыбнулся:

— Первый раз сознательно нарушаю инструкцию. Надеюсь, бутылки не разбились.

Однако педантичный Даргель остался верен себе, даже в ожидании уничтожения субмарины он не нарушил одно из главных правил, обеспечивающих живучесть подлодки, — одновременно мог быть отдраен люк только между двумя отсеками.

— Кап-лей, — обратился Илья Георгиевич к офицеру, сидевшему за пультом управления вооружением. — Можно ждать поезд на морозе и два часа, но очень трудно ждать пять минут сто граммов, сидя в тепле. Или ты думаешь по-другому?

— Верно сказали, товарищ командир, — кап-лей делал вид, что не замечает красной кнопки и мельтешения цифр на дисплее таймера, ведущего обратный отсчет времени.

Минуты таяли, словно снег под весенним солнцем.

Старпом раздал экипажу не только бутылки, но и пластиковые стаканчики.

— Даже не знаю, что и сказать, Илья Георгиевич, — Даргель налил свой стаканчик до краев.

— А ничего и не надо. Каждому найдется, за что выпить. Прощаться не будем. Успеем еще.

Старпом понимающе отошел в сторонку, насколько позволяло тесное помещение центрального поста.

Макаров свинтил пробку и бросил взгляд на укрепленную на переборке небольшую любительскую фотографию с надорванным уголком. Со снимка, сделанного лет десять назад, смотрели трое: сам Морской Волк, еще в погонах кап-лея, миловидная блондинка и высокий юноша в курсантской форме. Черное сукно, золото шевронов, тельник в вырезе голландки… «Военно-морской институт связи им. Попова» — читалось на ленте бескозырки.

— Ну что, Маша и Витя, — тихо проговорил Макаров, обращаясь к умершей жене и пропавшему без вести сыну, — если на том свете есть военно-морской флот, то вы наверняка имеете к нему отношение. Встретимся. — Пластиковый стаканчик прикоснулся к фотоснимку.

Водка слегка обожгла горло, разлилась теплом по телу, больше пить не хотелось. Глаза предательски увлажнились.

— Обнаружен корабль, — взволнованно доложил акустик, — судя по шуму винтов, одного класса с «Пасифик Интерпрайз», но это не он. Идет со скоростью двадцать узлов… курс…

Командир мгновенно припал к маске перископа. Зафиксированный гидроакустиком корабль находился в пределах видимости. Скорость, с которой он приближался, никак не могла развить плавучая судовая мастерская. Опытным взглядом Макаров тут же определил, что большинство надстроек фальшивые. К островам Лаповеси на всех парах шло судно радиоэлектронной разведки одного класса с «Пасифик Интерпрайз». Скрыть развернутые антенны было уже невозможно.

— Так вот оно что… — Для командира разведывательной подлодки мгновенно стал ясен просчет, который он допустил, недооценив противника. Рука легла на тумблер прибора «N».

Даже если бы сейчас повилась возможность покинуть пролив, Макаров не воспользовался бы ею.

* * *

Нос «Гломар Эксплоэр» уверенно вспарывал балтийские волны. Побледневший командир мертвой хваткой вцепился в штурвал. Он буквально селезенкой ощущал успевший согреться ствол тяжелого пистолета, приставленного к его боку. Уже дважды его вызывал адмирал Йорк, требуя объяснений. И дважды ему приходилось по внутренней связи перепоручать разговор своему помощнику. Тот неизменно спрашивал:

— У вас все в порядке?

За несколько минут на глазах у экипажа «Гломар Эксплоэр» отбомбился финский вертолет, и теперь отослать помощника к радисту могло и не получиться. Командир скосил глаза на инженера, но разглядеть что-либо под темными стеклами очков не смог. Мистер Герман стоял неподвижно, ни один мускул на его лице не дрогнул, когда раздавались взрывы.

— Мы разобьемся, — не выдержал командир. — Впереди скалы.

— Вы должны пройти пролив насквозь, — холодно ответил Виктор.

В переговорном устройстве зазвучал тревожный голос помощника:

— Сэр, финны требуют от нас покинуть квадрат бомбометания.

Командир вопросительно посмотрел на инженера. Тот шепотом подсказал:

— Ответьте, что у нас есть приказ от нашего командования, пусть свяжутся с адмиралом Йорком. Всю ответственность я беру на себя.

— Но…

Ствол пистолета красноречиво напомнил командиру, кто хозяин положения.

Из-за скалистого берега опять показался вертолет финской военно-морской авиации. С первого же захода он начал бомбометание. Бомбы вновь ложились точно по фарватеру пролива. Машина, пройдясь прямо над судном, резко набрала высоту и стала разворачиваться для второго захода.

Рука командира судна радиоэлектронной разведки дрогнула. Он понимал, что бомбы поставлены на замедление, а его корабль идет полным ходом в пролив навстречу неминуемым взрывам. Мигнули индикаторные лампы на пульте, погасли мониторы компьютеров, прохрипело и смолкло переговорное устройство. Но корабль, построенный более пятнадцати лет тому назад, все же продолжал слушаться старого массивного деревянного штурвала. Примитивная механика «не замечала» подавляющего импульса «Адмирала Макарова». Командир стал отчаянно выворачивать колесо.