Пределы осуществления и защиты исключительного права патентообладателя

Как было отмечено Дж. Ролзом, конкретная практика должна провозглашаться справедливой, если она соответствует принципам, выдвижение и принятие которых разумно было бы ожидать от всех участников, если бы они находились в одинаковых обстоятельствах и должны были заранее взять на себя твердые обязательства, не зная о том, каковы будут те особые условия, в которых они окажутся в будущем[95].

Экстраполируя подобное понимание справедливости на сферу интеллектуальных отношений, мы приходим ни к чему иному, как к установлению исключительных прав на патентоохраняемые объекты, обладающих временными и содержательными границами. Если представить себе ситуацию, при которой участники гражданских правоотношений заранее не знают о том, будут ли они авторами, компаниями-инноваторами или, напротив, потребителями инновационных продуктов, можно предположить, что выбор был бы сделан ими в пользу исключительных прав. Однако при этом, вероятнее всего, была бы сделана оговорка о необходимости создания механизмов воздействия на правообладателей, чтобы, реализуя свое право, они учитывали цели и интересы инновационного развития, конкуренции или как минимум не препятствовали их реализации.

На данном этапе следует обозначить и разрешить одно мнимое противоречие. С одной стороны, при обосновании заявленной в исследовании проблематики нами утверждалось, что осуществление исключительных прав часто влечет за собой крайне негативные последствия для инновационно-технологического развития, обеспечения потребителей необходимыми инновационными товарами, с другой – был сформулирован вывод о том, что институт исключительных прав выступает в качестве наиболее эффективного механизма обеспечения общественных интересов в инновационном прогрессе, создания рынка интеллектуальной собственности при гарантировании интересов разработчика-инноватора.

Необходимо подчеркнуть, что подобные утверждения только на первый взгляд выглядят взаимоисключающими. В последнем случае мы исходим из институционального назначения исключительных прав. Иными словами, речь идет об исключительном праве в объективном смысле как институте права интеллектуальной собственности.

Наделение типизированного патентообладателя характеристиками добросовестности и рациональности позволяет ожидать от конкретных субъектов следующих моделей поведения:

– исключительного использования патентоохраняемого объекта при отказе иным лицам в доступе к разработке в целях получения прибыли, справедливых (обусловленных инноватизацией производства) конкурентных преимуществ от эффективной самостоятельной коммерциализации объекта, их широкого промышленного внедрения;

– предоставления на справедливых условиях возможности использовать разработку иным субъектам в целях получения разумной (зависимой от научно- технологической и коммерческой ценности объекта) прибыли.

При этом необходимым критерием добросовестного поведения правообладателя является способствование им (при наличии в том необходимости) взаимообмену правами на комплементарные технологии, созданию на основе разработок усовершенствованных инноваций.

Вместе с тем ввиду наличия у правообладателя широкого набора опций – возможностей, связанных с использованием патентоохраняемого объекта и осуществлением прав, на практике вероятна ситуация осуществления правообладателями предоставленных им прав в противоречии с институциональным назначением последних. Во-первых, в систему их мотивации могут вмешиваться внерациональные детерминанты. Во-вторых, что более вероятно, ими может быть обнаружен более эффективный с позиции индивидуальной выгоды способ осуществления субъективного права, чем те, которые охватывались замыслом законодателя[96].

Спектр обозначенных «отклонений» является изначально неопределимым. Каждый порожденный подобным «отклонением» правовой конфликт будет характеризоваться различным соотношением интересов субъектов, проявляющихся в отношении конкретного объекта прав, самого права. В подобном аспекте надлежит констатировать невозможность решения обозначенных проблем, обусловленных выходом правообладателя за границы ценностно-телеологического базиса патентной системы, посредством установления строгих типизированных нормативных предписаний. Обозначенные противоречия между «должным» и «сущим» надлежит преодолевать посредством установления пределов реализации исключительного права.

Таким образом, общим основанием применения пределов осуществления и защиты исключительного права патентообладателя должны являться правореализационные практики, направленные на нарушение заложенного в основу патентной системы ценностного баланса, создание преград для нормальной реализации базовых системных функций. С подобных позиций недопустимыми должны признаваться:

– действия правообладателей, направленные на получение несправедливых выгод и преимуществ, не связанных с эффективной коммерциализацией патентоохраняемого объекта, предоставлением на разумных условиях прав на объект, и нарушающие правомерные частные и общественные интересы;