Пределы вечности

Пока он лихорадочно обдумывал последствия любого из решений, император обратился, подпрыгнув в воздухе, и отбросил Лотрима к стене. Схватка длилась не долго – Дангор вцепился когтями в брюхо сына и надорвал одно из крыльев, а затем прижал лапой шею Лотрима к полу. Обратное обращение не заняло много времени: через несколько мгновений двое обнажённых мужчин лежали у стен тронного зала.

– Я устал ждать, когда ты поумнеешь, сын. Ты не оправдал моих надежд, – в голосе императора сквозила горечь, а на лице отпечатались разочарование и боль. –  Марнийцы плелись по улицам города не потому, что слабы. Никто не видел, как они добрались до нас, как никто не увидит их обратный путь.

Присланные на переговоры – слабейшие из дракков, те, кого не жаль потерять. Ты видел, на что способны слабые, но даже не представляешь, что может таиться в морской пучине, какие чудища там скрываются.

– Прости, отец! – заскулил Лотрим, баюкая раненый бок. Он выглядел по сравнению с отцом нашкодившим котёнком, получившим оплеуху. – Скорбь и ярость ослепили меня! Я не хотел войны.

– Снова ложь. Всё что исторгают твои уста – ложь и гнев. Всё что творят твои руки – боль и смерть, – Дангор поднялся, перевёл взгляд на погибшую супругу и тяжело вздохнул. – Народ недоволен, а недовольные люди – это зажжённый факел, что может спалить дотла всех нас.

– Мы подавим восстания! Я найду Рилинду Бретор и женюсь, – умолял Лотрим, цепляясь за его ноги и скользя по мокрому от крови полу. – Я сделаю всё, что скажешь, отец! Умоляю, позволь мне исправить ошибки.

– Ты не сможешь исправить сотворённое тобой, – император качнул головой и отвернулся. – Как только Ринор поправится, я объявлю его наследником. Валмиру Бретор видели недалеко от Анварских скал, он найдёт её и заключит союз.

Арлум отступил в тень, бросил взгляд на Ринора, до сих пор не пришедшего в сознание, и выбежал из тронного зала. Лотрим лишился покровительства императора, значит и Арлуму нужно что-то менять, если не хочет попасть под удар. Мужчина не стал возвращаться в свои комнаты за одеждой, чтобы не вызвать подозрений, а направился прямиком к восточным воротам: стражникам он показываться не станет, но и посреди города обращаться нельзя.

Обнажённый драккан бросался в глаза – считалось неприличным терять контроль и обращаться в городе, но Арлуму всегда было плевать на приличия. Сорванные с окон ближайшего дома шторы скрыли наготу, привлекающую внимание, так что мужчина спокойно добрался до ворот, прошёл вдоль стены, упёрся в нужный ему тупичок, и нырнул в неприметный проём. Арлум приметил это место ещё во времена молодости – когда-то здесь была купальня для дозорных, но её расформировали, а дозорных закрепили за большими купальнями по ту сторону квартала.

Осталось только дождаться обхода, забраться на крышу и перемахнуть через стену. А там уже решать, куда отправиться, хотя в глубине души мужчина уже знал ответ – он сам найдёт Валмиру Бретор и либо приведёт её к императору, либо примкнёт к ней. При любом раскладе отсидеться за стенами Талверы не выйдет, так отчего бы не попробовать впервые в жизни принять собственное решение без оглядки на императорскую семью?

Глава 8

Очередная долгая ночь бледнела, но луна ещё светила в окно, отбрасывая на пол маленькой комнаты полосы сероватого света. Ветер и не думал смолкать, он бился о стены, пытался вынести уцелевшие стёкла, с размаху ударялся о камни храма. В воздухе было свежо. По коридорам гуляли сквозняки, покрывая инеем углы и стены.

Рилинда не могла спать в такую погоду – ей чудилось, что в комнатах мечутся чьи-то души, и это они стонут и завывают над ней, а вовсе не ветер. Иногда она подолгу смотрела в окно, провожая взглядом проносящиеся мимо облака. В другие ночи отправлялась в большую комнату, принадлежащую Ринору, и зажигала восковую свечу, найденную ею в одном из ящиков стола. Свеча горела тусклым красным пламенем, нещадно дымила и освещала лишь крохотный участок, но всё же это было лучше, чем беспросветная тьма, ставшая вечным спутником Рилинды.

В такие особо тёмные ночи воды Тармакского моря казались бездонной пропастью, в которой отражались звезды. Наверху они были неподвижны, но внизу плыли вместе с волнами, дрожали и исчезали, чтобы вновь появиться на прежнем месте.

Наместник императора улетел больше недели назад и с тех пор от него не было вестей. Поначалу Рилинда бросалась то в одну сторону, то в другую, натыкалась на стены и колотила по ним руками. Иногда даже выла от дикой, горькой безысходности, которая нависла над ней. Позже девушка заходилась в истерическом смехе, умолкая лишь после того, как нервные слёзы иссякнут. Каждый вечер она ложилась в постель, испытывая тоску, обречённость и обиду. Ей казалось, будто что-то ускользает от неё, исчезает навеки, отрезанное и отброшенное в сторону.