Пределы вечности

Неужели Рилинде больше не увидеть цветущие аранеи, не вдохнуть смолистый воздух и не насладиться вкусом ягод? Ей не верилось, что отныне она будет плавать меж морских созданий, неспособная на побег, слишком слабая, чтобы попытаться изменить в своей жизни хоть что-то? Девушка закусила губу, сдерживая слёзы. Не так она представляла свою жизнь. Даже стоя на коленях в Мориндене перед наследником императора, Рилинда могла нарисовать в голове картину будущего – жестокого, унизительного, но привычного. А здесь, в этом месте, всё было чужим и незнакомым.

Всё было иным. Даже воздух – густой и тяжёлый – он через силу проталкивался в лёгкие. Привкус рыбы и водорослей делал каждый вдох тягучим и вязким, оседал на языке липкой влажной плёнкой. Рилинда оглянулась на коридор из дорогого лавового камня и покачала головой – никакие ценности не стоят того, чтобы быть заточённой здесь. Пусть не прозвучали слова о том, что она пленница, но она и не вольна решать что-либо. А значит придётся искать выход. Придётся стать сильнее и выяснить как можно больше, прежде чем совершить глупость и попытаться сбежать.

Глава 12

– Ещё раз! Давай! – Оналэй оплыла небольшую площадку по кругу и вернулась к Рилинде. – Метать копьё на суше легче, чем под водой. Научишься попадать в цель здесь – и на поверхности тебе не будет равных.

– Зачем мне это? – в который раз спросила Рилинда, теряя драгоценный воздух. Небольшой воздушный пузырь вокруг головы стремительно уменьшался с каждым словом девушки. – Если я никогда не вернусь домой, никто не узнает о моей меткости.

– Замени пузырь и помолчи! – стражница открепила очередную горошину от водяного цветка. Как оказалось, эти невзрачные бутоны, похожие на сморщенные фасолины, перерабатывали кислород в таких количествах, что его хватало на весь подводный комплекс.

– Но это же правда, – девушка потратила остатки воздуха на бесполезный спор.

– Элины, они же марнийцы, практически неуязвимы, – чуть тише, чем обычно, проговорила Оналэй и замерла за спиной Рилинды. – Но у них есть несколько слабых мест. Самое главное – подчелюстная железа. Если воткнуть в неё даже тоненькую иглу – марниец захлебнётся собственной кислотой.

Рилинда обернулась к стражнице и округлила глаза, но промолчала. Оналэй протянула руку к подбородку девушки и уверенно ткнула двумя пальцами с обеих сторон челюсти. Затем провела чёткую линию к уху и надавила чуть ниже мочек, где у ланнаа начинались хрящевые наросты, которые переходили в плавник, заменяющий волосы. Рилинда бросила взгляд на Аллуа, которая в этот момент отвлеклась на ручного тритона, и вопросительно посмотрела на Оналэй.

– В прямом бою ни один элин не посмеет нанести удар по женщине – ланнаа неприкосновенны. Только женщина сможет подпустить марнийца так близко, что достанет до нужных точек, – Оналэй забрала из рук девушки копьё и лёгким скользящим движением отправила его в раковину, служившую мишенью. – Тут, как и наверху, один принцип – грубая сила ломает, нежность и гибкость побеждает. Вам это не особо помогло, но в метании копья важна не сила замаха, а умение попасть в цель.

– Зачем ты говоришь мне об этом? – воскликнула Рилинда, забывшись.

– Ланнаа хорошо плавают, но без воздушных пузырей они не выживут. Элины напротив – не могут долго находиться на суше, – стражница обвела взглядом пространство вокруг и указала на упругую перепонку, заменявшую потолок. – Если точно знать уязвимые места, достаточно одного движения, слабого толчка, чтобы уничтожить.

Рилинда молча кивнула и поплыла за копьём. Ей уже не в первый раз казалось, будто Оналэй специально изображает неудовольствие от назначения, чтобы отвести от себя всякие подозрения на доброжелательность по отношению к девушке. Но именно Оналэй учила Рилинду тому, чему остальным ланнаа и в голову бы не пришло: например, тому, что кровь ланнаа является противоядием против токсина в иглах марнийцев. Или тому, что подводные потоки, струями бьющие из гейзеров, простираются за пределами воздушного кармана, и по ним можно добраться хоть до Нильденского леса, хоть до императорского дворца. Одним из этих потоков Рилинду доставили сюда в Нуэлион, обессиленную и умирающую.

Конечно же Оналэй многое недоговаривала. Она не сказала, как получилось, что марнийцы нашли Рилинду в храме и почему решили принести её сюда. Не рассказала и о том, кто такие шианаси-нкесар, к которым её причисляли. Но Рилинда помнила дневник неведомого Лара и то зачёркнутое слово – «нкесар», относящееся к расе Отца-создателя и его братьев. И если раньше девушка думала только о том, как выжить, делала всё для этого – прилежно училась, старалась быть незаметной и послушной; выполняла приказы отца, а затем и будущего мужа, то теперь, после того как чуть не погибла от обезвоживания в храме, ей меньше всего хотелось оказаться снова в том же положении. Ей хотелось сделать хоть что-то самой. Не сидеть и ждать спасения, а действовать, пытаться, пусть даже безуспешно.