Пределы

— Мальчишки, ни слова, — спокойно сказал Титус, поднимаясь на площадку. Он повернулся к мужчинам, и Тарин, зло прищурившись, посмотрел ему в спину.

— Офицеры и кадеты! Мы собрались сегодня, чтобы стать свидетелями того, как эти мальчики получат Благословение Матушек, и потом мы примем их во временные члены нашей общины. Всю зиму они будут обучаться вместе с нами и сделают свой Выбор в День Свечей.

Тарин нахмурился. Титус всё время говорит о том, что нужно будет сделать выбор… так зачем ждать? Тарин закусил губу. Он ведь сам себе обещал дождаться подходящего случая. Ещё пара дней, чтобы насладиться горячим оленем и птицей. О! И весёлыми белыми кусочками. И даже дрожащими яйцами. А затем — вперёд, в лес. Тарин закрыл глаза и представил себе другой сценарий. Тарин, который хотел уйти сейчас, встаёт и говорит: «Выбираю!» Мальчишки охают, мужчины стонут, и… этого Тарина тут же хватают, не дав ему даже сойти с площадки.

Тарин вздохнул и остался стоять на коленях. Ладно, он перетерпит их глупое Благословение, а потом сбежит ещё до Дня Свечей, когда бы он ни был. Тарин улыбнулся. Может, к тому времени его даже откормят как мужчину, и зима будет уже не страшна.

Тарин открыл глаза и фыркнул. Титус обернулся и теперь смотрел на него.

— Улыбаешься, мальчик? — спросил он Тарина, но тут же отошёл, так что тот не успел ему ответить.

Титус продолжил говорить с мальчишками и мужчинами. Леди! Сколько он говорил! Всё говорил и говорил… Тарин подавил зевок. Теперь он радовался, что вылил успокаивающую настойку. Иначе бы он просто заснул. Опять что-то про Матушек, признательность, окультуривание, знание своего места и законов… Тарин покачнулся.

К тому моменту, когда Тарина уже зашатало, Титус развернулся и стал ходить вдоль рядов мальчишек.

Его голос изменился, стал пугающим и резким. Сейчас он рассказывал о последствиях и наказаниях, о порке, на примере Офера, и о том, что если мальчишки оставались жить в лесу, то, как правило, они голодали и не доживали до двадцати пяти.

«Но ведь двадцать пять — это вечность», — подумал Тарин. И он будет свободен. Без ужасных носков, серебристой плёнки и футболок. Никаких уборных или верёвок с узлами. И клювоноса. Тарин едва не усмехнулся.

Он немного подождёт, растолстеет, а потом сбежит. Но перед побегом он захватит нож, который отобрал клювонос.

Тарин переступил с одной коленки на другую. Его позвоночник опять дёрнулся. «Нет, не отобрал», — поправил себя Тарин.

Он сам оставил свой нож в ноге клювоноса. Чёрт! И почему только его совесть «переживала» о клювоносе?

Тарин моргнул. Толстый Мика стоял перед ним и совал чашку ему в лицо. А в ней были самые большие яйца, которые когда-либо видел Тарин!

— Возьми одно, дважды пойманный.

Тарин просиял. Яйца! Он выбрал одно, покатал в ладошках и приготовился расколоть его, чтобы полакомиться.

— Нет! — прошипел Пэрри. — Мы должны их просто держать.

Какие же мужчины глупые в отношении еды! Тарин вспомнил, как Кинан говорил, что от сырых яиц у него может заболеть живот. Вероятно, Тарин должен подогреть своё яйцо, и только потом съесть. «Наверное, это Благословение устроили для того, чтобы подогреть яйца», — с надеждой подумал Тарин.

А Титус всё говорил… Тарин закатил глаза. Титус уже произнёс слов больше, чем Тарин слышал за всю свою жизнь.

— … защищено скорлупой, точно так же, как наши жизни находятся под защитой Матушек. Наши жизни в их руках. И мы должны благоговеть перед их защитой. Она сильна, но в то же время хрупка. Мы не должны делать ничего, что могло бы поставить под угрозу их заботу о нас. Один необдуманный поступок может разбить наше яйцо.

Тарин сощурился.

«Нет, Титус совсем не умный», — решил Тарин. Единственный способ добраться до яйца — разбить скорлупу. Титус бы умер в лесу, если бы не перестал лелеять яйца!

Ага, а вот Мика оказался хитрей: он только что разбил яйцо в чашку. Тарин быстро взглянул на Титуса, чтобы узнать, не влетит ли Мике за это.

— Без защиты мы уязвимы, — сказал Титус и забрал миску у Мики. Затем он запустил туда руку и вытащил желтую серединку яйца, с которой капала прозрачная слизь.

Тарин облизался. Желтый комок — это самая вкуснятина!

— Без Благословения мы уязвимы. — Титус поднял руку. — Без Матушек мы уязвимы.