Пределы

Тарин нахмурился. Он совсем запутался. Неужели жёлтый комок называется уязвимостью? Какое глупое название. И причём тут «мы» и «жёлтые комки»? И вообще, Тарин не желал относить себя к «мы». Ему это уже надоело: колени болели и он проголодался. И бедную задницу ох как саднило! Из него с криком «Выбираю!» пытался вырваться и рвануть к двери «другой Тарин».

Титус хлопнул в ладоши, и желтизна стала стекать на пол.

— Какая растрата! — взвыл в ужасе Тарин.

Никто ничего не сказал, однако Тарин почувствовал на себе их взгляды.

Мика передал Титусу салфетку, и тот вытер руки и чашку. Затем Титус взял ещё одно яйцо и продолжил говорить.

Тарин нахмурился. Опять пустая болтовня! И если он испортит ещё одно яйцо… Всё это неправильно! Может, поэтому у Титуса ненормальные волосы? Он весь ненормальный.

Титус сказал:

— С Благословением мы сильны.

Чёрт! Титус поднимает ещё одно яйцо… Тарин весь аж зачесался и заёрзал на месте, еле сдерживаясь, чтобы не броситься спасать его.

— С Матушками мы сильны.

Тарин зажмурился, когда Титус выпустил яйцо из рук. Мальчишки охнули, и Тарин открыл глаза. Целёхонькое, оно каталось по полу. Мика подобрал его и отдал Титусу, который покатал яйцо в ладонях, и скорлупка отвалилась, оставляя его целым и невредимым. Белым и твёрдым.

— Ох, как всё это неправильно, — прошипел Тарин. — Неправильно.

Пэрри толкнул его локтём в бок.

— Помолчи, Тарин. Они сказали, что мы увидим, как из одного яйца появляется другое.

— Матушки оберегают нас. И если мы будем жить и следовать их Благословению, то останемся невредимы в случае беды. Мы спасёмся! Начало Времён закончилось, но мы живём под крылом Матушек. Может, мы падём, но до конца останемся вместе! Матушки защитят нас. И они продолжат делать это, даже если остальные слои отпадут и разрушатся.

Титус обернулся к мальчишкам.

— Разбейте яйца, ребята, чтобы отбросить старую жизнь и начать новую, становясь Благословлёнными Мальчиками.

Тарин посмотрел на других ребят. Они аккуратно постукивали яйцами по полу, а потом катали их в ладонях, как это делал Титус.

— Ты тоже, дважды пойманный, — сказал Мика откуда-то из-за спины.

Тарин не желал начинать новую жизнь, но вот яйцо он очень хотел. Он опустил руку, готовый в любой момент поймать склизкую жижу и желтизну, а затем легонько сжал яйцо в кулаке.

Ничего не произошло.

Мальчишки вокруг восторженно завизжали, катая в ладошках белые целые яйца, но уже без скорлупы. Тарин с отвращением уронил своё яйцо. Всё не так! Их яйца были похожи на твёрдое зимнее озеро.

От удара о пол яйцо Тарина треснуло, и он, набравшись храбрости, ткнул его пальцем. Упругое, словно трава у засасывающей земли. Леди, какое же всё это неправильное!

— Возьми его в руки и подними вверх, — сказал Пэрри под громкие возгласы других мальчишек. — Быстрей, иначе Титус заметит. Притворись, что ты его уронил.

Тарин поёжился и кончиками пальцев поднял его.

— Мужчины! Благословлённые Мальчики! — воззвал Эдон.

— А теперь вставайте, — приказал Мика, пытаясь перекричать орущих и топающих мужчин. — Спускайтесь вниз по ступенькам и держите яйца над головой. Тарин! А ну вернись в ряд и сойди по ступеням. Не вздумай прыгать с края площадки!

Тарин вернулся назад и постарался быть послушным. Но… Ох уж эти мужчины со своими рядами…

Тарин проследовал за Пэрри вниз на площадку. Ни Офера, ни Кинана поблизости не было, и Тарин разозлился на себя за желание видеть их. Сейчас он вёл себя, как глупый Кори во время ночных посиделок, когда ребята рассказывали байки про Леди. Мужчины сновали туда-сюда, разбивая ряды мальчишек. Тарин не знал куда дальше идти, поэтому ухватился за футболку Пэрри.

— Мы вращаемся, — сказал Пэрри.

— Это что ещё такое?

— Я не знаю. Кинан сказал, что мы должны вести себя с мужчинами вежливо и подождать, пока Эдон не прикажет нам вновь построиться.

— Вращаться, — подал голос появившийся позади Тарина Хелем, — значит знакомиться и общаться с офицерами общины, как это и полагается хорошим цивилизованным мальчикам, раз уж теперь вы Благословлённые и больше не дикари.

— Хотелось бы на это надеяться, — сказал подошедший клювонос. — Но ты вёл себя хорошо на сцене, дважды пойманный. Хелем бился об заклад, что ты слопаешь яйцо до того, как Церемония Благословения закончится.

— Чуть не съел, — признался Тарин. — Ешь, когда можешь. — Затем Тарин покосился на Хелема. — Так нечестно. Не знал про это правило. «Биться об заклад» — это какой-то грязный мужской трюк?

Гаррик фыркнул.

— Он тебя раскусил, Хелем. Тарин же пропустил репетицию.

— Только дикарь будет лопать еду во время Церемонии, — сказал Хелем. — Невежество — грех, помнишь?

— Только после Благословения, — ответил Гаррик. — Мой мальчик справился.