Predicaments of a Schoolgirl (ЛП)

Прошлой ночью он даже оставил меня в моей комнате вместо того, чтобы лежать со мной просто потому, что знал, что для него будет слишком заманчиво воспользоваться моим пьяным состоянием. Он признался мне в этом во время поездки сюда.

— Чего бы ты хотела, Вайлет? — он спрашивает меня, когда мы сидим на втором этаже у окна, выходящего на оживленную улицу. Мы вроде как скрыты от посторонних глаз, так что, надеюсь, репортеры или папарацци нас не увидят. Это было бы плохо…

Держа в руках меню в винтажном стиле, я смотрю на выбор и говорю: — Ммм…

Официант приходит и спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить.

— Лучше чашку чая, — говорит ему Луи. — Я бы хотел крем с этим.

— Яблочный сок, пожалуйста, — я говорю это, хотя сейчас ничего не звучит привлекательно. Мой желудок не успокоится.

После минуты молчания, когда мы оба в десятый раз просматриваем меню, я пользуюсь случаем, чтобы взглянуть на него. Ясно, что он делает что угодно, только не читает меню. Он думает, и его брови нахмурены, в то время как его руки сжимают толстую бумагу без необходимости, как будто её сдует ветром.

Именно тогда я понимаю, как это странно для нас. Я имею в виду… он мой учитель, а я его ученица. И большая часть нашего взаимодействия до этого момента была сосредоточена на сексуальных вещах, не говоря уже о бесчисленных случаях, когда он наказывал меня.

Но по какой-то причине, всего этого не существует прямо сейчас. Только я и он, и мы сидим здесь, как два нормальных человека, и ничто не напоминает нам о том, что произошло и кто мы на самом деле.

Здесь нет никакой школы. Нет директрисы. Нет правил. Нет ужасной бывшей соседки. Нет матери. Нет Гарри.

Все это находится в глубине наших умов, и я нахожу, что я наслаждаюсь собой на этот раз. Даже несмотря на то, что Лиам все еще часть моих мыслей, я позволяю себе жить настоящим и позволяю себе быть счастливой.

Это мы с Луи, и нам не о чем беспокоиться. То есть, пока Луи не поднимет следующий разговор.

— Вайлет? — он прочищает горло, как только нам подают напитки.

— Хм? — я легко реагирую.

— Это не то, что я обычно делаю, — он признается серьезно, глядя мне в глаза.

Пожав плечами, я провожу пальцем по краю стакана. — Ты имеешь в виду, приглашаешь девушку на завтрак?

— Да, именно поэтому я и привез тебя сюда, — он говорит медленно и смотрит на свой дымящийся чай.

— И…зачем ты привел меня сюда? — спрашиваю я его несколько нервно. Это так ново и я не знаю, чего ожидать. Он не из тех, у кого серьезные отношения с женщинами, судя по тому, что я видела, не то, чтобы мы могли что-то сделать из-за Гарри.

Внезапно взгляд Луи встречается с моим, и он делает вдох. — Я привел тебя сюда, чтобы извиниться.

Озадаченная, я хмурюсь и придвигаюсь ближе к столу, так что мои руки расположены на краю. — Извиниться?

— Да, есть вещи, о которых я тебе не рассказывал, и я понял, что ты должна знать о них, — говорит он.

— Какие вещи? — с подозрением спрашиваю, сразу вспоминая о своих «встречах» с директрисой школы.

— Ну… — он замолкает и кажется взволнованным, когда его прерывает официант, приносящий нашу еду.

Круассан и омлет лежат передо мной, и это пахнет восхитительно.

В тот момент, когда официант уходит, Луи наклоняется вперед и говорит мне: — Я хочу извиниться за то, как я относился к тебе в начале.

Делая паузу, чтобы его слова впитались, я глотаю и смотрю на него. Он извиняется за жестокость по отношению ко мне?

— Почему ты извиняешься? Я думала, ты… наказываешь меня. Я думала, ты просто делаешь это, потому что я такая. Я не понимаю-

— Вайлет, позволь мне объяснить, — он меня перебивает. — Видишь ли, в школе есть система, которой должен следовать персонал. Есть определенное количество наказаний, которые студенты получают, прежде чем они получили слишком много, и Мисс Уикхэм отправляет их мне. Видишь ли, вся ее цель — сделать своих учеников полностью послушными и респектабельными барышнями до того, как они покинут школу. Когда они отказываются сотрудничать или просто слишком хлопотно, она должна найти другой способ достучаться до них.

Медленно кивнув, я слушаю, как он продолжает: — Моя главная работа здесь — быть учителем биологии. Но у нее есть и другие применения для меня. Она посылает надоедливых девочек ко мне, чтобы наказать, и она дала инструкции о том, каким суровым быть.

— Значит, ты пытаешься оправдать свою жестокость, обвинив в этом Мисс Уикхэм? — я должна спросить его, но чувствую себя немного подло.

— Нет, конечно, нет. Все, что я делал, было моим выбором. Я просто объясняю, почему я так поступил. Мисс Уикхэм хотела, чтобы я был жесток с тобой, даже жестче, чем я был. Может, мне и нравится шлепать тебя, но не настолько, чтобы тебе это не нравилось, — он говорит мягко. — Я не хотел так жестоко с тобой обращаться.

Я чувствую, как мои щеки становятся теплыми, а затем оглядываюсь, чтобы увидеть, слышал ли кто-нибудь его. То, что он так небрежно говорит о порке, все еще кажется странным, даже после стольких лет.

— Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать? — спрашивает он, склонив голову набок.