Предиктор с Зеи. Том 1

Вот теперь Катя совершенно потеряла над собой всякий контроль. Вскочив на ноги и повиснув на шее брата, пряча лицо за его шеей, она откровенно рыдала от смеха, с трудом выдавливая из себя обрывки слов, в которых можно было разобрать – «мокрый», «штопаный», «рваный» и прочие, не слишком лестные для слуха легионера, эпитеты.

– Ну знаете?! – Оскорблённый до глубины души центурион вскинул руку, собираясь призвать к себе бойцов, но новая напасть, атаковавшая его снизу, заставила его не только дёрнуться всем телом, но и испуганно вскрикнуть.

И, надо заметить, было от чего.

Предоставленная самой себе собака не нашла ничего лучшего, чем вцепившись зубами в край его яркого плаща, увлечённо рычать и пятиться назад, спеша урвать себе кусочек такой красивой игрушки.

– Айка! – Вскрик девушки совпал с воплем центуриона:

– Нападение! Ко мне!

– Прекратить! – Новое действующее лицо – это был невысокий коренастый азиат, прошёл мимо вытянувшегося в струнку центуриона, моментально позабывшего про плащ.

– Ну наконец-то! – Пожал руку Семерова азиат и повернувшись к Екатерине, всё ещё висевшей на брате, представился:

– Чум. Если хотите – сенатор Чум, но последнее, – он расплылся в улыбке: – Совершенно лишнее, однако.

Глава 5 Сенаторы

Помещение, куда их завёл болтавший без умолку Чум, было оформлено в стиле «дорого-боХато», и именно – «бохато», а не «богато», как положено говорить и писать в соответствии с правилами «великого и могучего». По прикрывавший стены панелям красного дерева, разбегались замысловатые, спиральные узоры, выполненные из жёлтого металла. Светильники – небольшие, с кулак, но пронзительно яркие и искрящиеся, словно они были вырезаны из чистейшего хрусталя, во множестве свисали с потолка, образуя почти однородно-слитый искрящийся свод, ну а что же до пола, то гостям пришлось приложить определённые усилия, чтобы поставить свои ноги в запылённой обуви на густой, в несколько сантиметров, ворс ковра. Ковёр, как и всё здесь, тоже имел рисунок – точно как и стены – жёлтую спираль, расходившуюся по его бордовому телу, начиная свой бег от центра помещения.

– Вы, в общем, на Ваальта нашего, Моргиса, зла не держите, – подтолкнул всю троицу вперёд Чум: – Он, ну, неплохой человек. Просто, – он подмигнул Семерову: – Недавно центуриона получил, вот и доказывает всем подряд свою крутизну.

– Ага. Неофит – святее Папы, – кивнул ему полковник, но прежде чем он успел развить свою мысль далее, один из людей, сидевших за массивным столом, так же красного дерева и так же с золотыми спиральными насечками, надо заметить, что кроме стола, нескольких стульев и полукруглого дивана у дальней стены, здесь ничего не было, так вот, один из людей, сидевший у стола и что-то обсуждавший с остальными, повернулся к ним, не иначе как услышав Чума, приподнялся со своего места, разглядывая пришедших и вдруг, радостно взвизгнув – этот вопль выдал в человека представительнице женского пола, скинул с головы капюшон своего белого одеяния и, выскочив из-за стола, метнулся к гостях.

Хотя нет, не к гостям.

Интерес дамы, а в том, что это была Дося, вы уже наверняка догадались, был направлен в адрес удивительно гармонировавшей с местной обстановкой, Аськи.

– Ути какая миля… Ути какая славная, – плюхнувшись на колени перед оторопевшей от подобного собакой, Дося протянула было к ней руку, но на пол пути, замерла, подняв взгляд на Анатолия, посчитав его хозяином и буквально засыпав его вопросами, перемежаемыми с восторженным писком:

– Твоя? А погладить можно? Не укусит? Ой, какой пушистик! А ушки! Ути остренькие какие!

– Не, дёрнул тот головой в сторону сестры: – Её.

– Моя, – кивнула Екатерина: – Да – можно, не укусит.

– Можно я её приласкаю, – снова протянула руки к собаке Дося, и та принялась обнюхивать её ладони, настороженно косясь чёрными бусинками глаз на просторные белые рукава, отороченные по краю широкой красной каймой: – Ой! Какая умница! – Новый взрыв восторга вызвала протянутая к ней лапка: – Видите?! Лапку подаёт! Ах ты моя хорошая!

– Ты, лучше, меня приласкай, – хмыкнул стоявший рядом Чум: – Я и лапку могу подать, и ещё что скажешь подам. Ты только скажи.

– Чум!

– А что Чум? Да понял я, понял! Собака – она друг человека, а вот человек, – последовал полный наигранной скорби вздох: – Человек человеку – волк. Вот и выходит, что собака лучше. Да, Дось?

– Отстань, – отмахнулась та, копаясь в своём одеянии: – Она голодная? Тебя как зовут?

– Айка её зовут, – присела на корточки рядом Катя: – Не голодная, её товарищ полковник бубликами с маслом накормил.