Предисловие к Мирозданию

Заметь,
ты сам назвал небытиё. Тот стражник,
что меня убил, спустя мгновенье,
его я так и не нашёл.
Мы разминулись на кругах реинкарнаций.
Я слышал мненье,
что он стал ангелом, одним из старших,
в конце концов.
А если так, то нечего пытаться
узнать мне имя иль лицо.

Когда сливаются в одну две части

разные души, то ангел новый будет чист
от шрамов прошлых злых деяний.
Всё что саднит – лишь память о событьях,
К нам имя новое приходит, как наитье,
освобождая от былых страданий.

Но что вздыхать. По меньшей мере,

её охранник был жесток.
Но что б она, и с радостью смотрела расчлененье,
устроенное этим зверем?
Как моё тело, за куском кусок
окровавленный,
летело в пропасть? – не ожидал. На их животное
влеченье
моя душа уже глядела, отстранясь,
уже покинув оболочку.
Как после ими овладела страсть.
Как стражник, с ней совокуплённый,
рвал ту её накидку в клочья,
весь в забытьи, что жизнь он отнял.

Я б отомстить ему хотел. Сейчас, сегодня.

Хоть это больше память, нежели боль.
Века прошли, и ангелу негоже
спускаться в месть. На кой
мне эта справедливость, когда ни человека больше,
ни души.
А всё же что-то сердце хочет.
Воспоминание о зле живёт, першит.

Гаардвал:

Среди всех прочих
моих жизней есть не одна,
где я был воином. Однако,
рассказ во мне разбередил виденье.
Рубака
старый, хижина, крыльцо.
В смятенье
женщина с богатой
свитой перед ним остановилась.
От свиты отделилась
и к нему бежит, лицом
скуластая девчушка,
с косичками, лет десяти.
Он смотрит пристально в её глаза,
под дужки
тёмные бровей, и видит в ней себя.
Чуть позади —
пейзаж: плато, каньона край, и дальше радуга над
пропастью
цветным горбом.
Ну что сказать?
Тот воин – бывший я,
но это о другом.
Довольно глупости.
Как ты заметил, давно уж нет ни тела, ни души.
Лишь прошлое живёт воспоминаньем,
и то, как будто не про нас.
Так что решим
мы с перенаселеньем? Точнее, со странным
качеством к нам приходящих душ?
Мы станем
делать, как и в предыдущий раз?
Опять война, чума, «испанка»?

Малколам:

Спокойно, друг мой. Бери перо и тушь,
вот банка,
и вот неразрываемый пергамент для приказа.

Давно я размышляю над проблемой.

Не так всё худо.
Нам нужно маловероятное событие – непобедимая
зараза,
но из природных компонентов.

Гаардвал:

Ты говоришь про чудо?

Малколам: