Предки наших предков – 2. Кочевые империи

В 1583 году правитель Маньчжурии Нурхаци объединил все племена чжурчжэней, учредил восьмизнаменную военную систему, создал маньчжурскую письменность. Главной его задачей было укрепление армии. Для Нурхаци это было важно, как шаг, направленный против соседей — китайской империи Мин, к которой у него имелись свои счеты. Маньчжуры — в глазах китайцев, окраинный народ, в то время считались их вассалами. Отец и дед Нурхаци погибли в стычках с китайцами. Нурхаци — сильная личность — объявил свой род «золотым» и сумел создать дееспособную армию с жесткой дисциплиной. Все свободные мужчины тогдашней Маньчжурии являлись воинами и были приписаны к одному из восьми военно-административных подразделений, именуемых по-маньчжурски «гуса», что обычно переводится на русский язык как «знаменный корпус». Восточномонгольские князья стали союзниками могущественного правителя. Нурхаци опубликовал манифест «Семь больших обид», в котором предъявлял претензии к китайцам. Началась затяжная война против империи Мин. Китайцы, по сравнению с воинственными и сплоченными маньчжурами, в то время представляли из себя «сонное царство».

Вступивший на престол в 1626 году сын Нурхаци Хуан Тайцзи во многом продолжил дело отца. Правда, он переменил название правящей в Маньчжурии династии на «Цин»— что означает «чистая», и присвоил своему народу имя «Маньчжоу» — по имени самого крупного из подвластных ему племен. Указ гласил: «Племена маньчжоу, хада, ула, ехэ и хойха подлежит считать единым государством — Маньчжоу, и что невежественные люди их называют чжушенями». В ноябре 1637 года во главе стотысячной армии Таицзи совершил поход в Корею, окончившейся заключением договора, по которому корейцы отказался от союза с Китайской империей.

Несколько десятилетий маньчжуры вели достаточно удачные войны с корейцами и китайцами. Китайские авторы с особым ужасом писали о маньчжурской кавалерии.

Империю Мин в это время раздирала и внутренняя смута. После смерти Таицзи муньчжурам, несмотря на численное превосходство китайцев, удалось полностью захватить соседнюю империю, и сын и преемник Таицзи Фулинь был провозглашен императором в Пекине. Маньчжурские полководцы в те годы проявили целеустремленность и твердую волю. Власть династии Цин распространилась на весь Китай, сохранив за собой и Маньчжурию.

Величие и падение империи Цин

В огромной империи Цин маньчжуры веками занимали привилегированное положение, образуя костяк армии и структуры государственного управления. В каждом крупном городе появились маньчжурские кварталы. Этнические китайцы получили возможность занимать высокие должности в империи только со второй половины XIX века, уже на закате империи. Правители империи Цин старались объединить различные завоёванные народы, превращая их в верных подданных.

В середине XVIII века империя Цин, объединявшая Китай, Маньчжурию, Монголию, Джунгарию и державшая протекторат над Тибетом, достигла вершины своего могущества. Им почти не приходилось воевать. Европейская аристократия увлекалась эстетикой цинского Китая, высоко ценила фарфор и шелк. Из цинского Китая весь мир завоевал чай. Но за вершиной последовал и кризис.

Находясь в изоляции от современного мира, они упустили очередной этап развития технологий. Их армия отставали от европейских и в тактическом смысле, и по уровню вооружений.

Русский подданный американского происхождения, путешественник Петр Добель писал: «По собранным мною сведениям выходит, что в армии богдыхана числится более миллиона воинов. Это может быть и справедливо, но положительно могу уверить всех, что нигде и никогда не существовало войска, при такой многочисленности столь слабого и малоспособного защищать государство и столь совершенно несведущего в воинском искусстве. Ружья их никуда не годные; их кладут на подставку неподвижно, и зажигают порох на полке фитилем; европейский солдат успеет десять раз выстрелить, пока китаец зарядит свое ружье и установит его. Артиллерия их весьма малочисленна в сравнении с пехотою и конницею; притом же она в самом худом состоянии. Пушки ставятся на большой деревянной колоде неподвижно, так что их нельзя повернуть ни в которую сторону, а куда наведены, туда и палят, хотя бы на воздух. Точно также поставлены бывают пушки и на кораблях; часто от выстрела они сдвигаются с места и даже опрокидываются, и тогда надобно человек десять или пятнадцать, чтоб поставить ее опять на место. Если корабль на ходу, из него стрелять бесполезно, разве неприятельское судно подойдет к самому борту».

Императорское окружение не почувствовало опасности, не почувствовало, что их необозримое государство находится на грани краха.

Опиумные войны