Предлагаю ничью (СИ)

В открытое настежь окно ворвался сильный ветер. Он единым вихрем поднял все распечатки и вырезки к потолку. Не теряя силы, эта целлюлозная воронка крутилась по комнате. А я так и сидел, не меняя позы. Страницы вылетали в окно, с улицы доносились возгласы, а мне было все равно. Сейчас меня волновал только один вопрос и целая куча догадок на этот счет.

Когда ветер утих, на стол передо мной упал листок бумаги с легкоузнаваемым размером 10х15 белой стороной вверх. Ради любопытства он был перевернут..

— Johnny, la gente esta muy loca. What the fuck!? — крутились в моей голове слова надоевшей песни.

На фотографии… Опять… она… Уже другой антураж. Это Энск?!?! Да быть того не может!!! Руки сами потянулись за сигаретами и зажигалкой, еще секунда, и дым тонкой «струйкой» устремился в окно.

Как в тот момент хотелось, чтобы процесс курения имел обратный характер: ты поджигаешь бычок и выдыхаешь из себя эти противные смолы, и с каждым таким выдохом сигарета не уменьшается, а растет…

Я хотел было выкинуть окурок в окно, но промахнулся, и он, сыпя искрами, упал на пол. Когда я поднимал его, то заметил еще одну фотографию. Обернулся. Вот еще одна… и еще… три, десять, двадцать, больше пятидесяти фотографий с ее участием в главной роли были разбросаны по комнате… Если я и догадывался до этого времени о том, что такое страх, и от чего он бывает, то теперь я точно знал, что это такое. Выходной был беспощадно испорчен.

Дома находиться больше было невыносимо.

Фотоаппарат, запасные аккумуляторы и объектив сложены в рюкзак. В бутылке вода. В кармане сотовый и документы. Наушники в уши и на выход. Царапая подошвы кроссовок об асфальт, изредка оборачиваясь и осматриваясь по сторонам, я двигался к входу в жерло столичного метрополитена. 9:21, суббота.

Люди на улицах вяло скитались по тротуарам, кто-то ждал автобус, чтобы уехать на дачу, кто-то начал свой бестолковый шопинг, кто-то шел пополнять баланс, кто-то — гасить кредит, забот хватало. Около торгового центра представители бывшего СНГ рисовали маркером на картонке «Все по 10 рублей!» и ставили мобильную витрину из раскладушки и потертого стола.

«Уехать в центр города — идеальный план, чтобы отвлечься и постараться выкинуть из головы все заморочки на счет недавней сцены. Выйти на Охотном ряду, пустив слюну, „проплыть“ мимо отеля „Ritz Carlton“, затем свернуть в Газетный переулок и в конечном итоге устроиться на полукруглой лавочке в Брюсовом парке. Отстраниться, если получиться, и лишь изредка направлять око фотоаппарата на случайных прохожих,» — именно такой маршрут родился в моей голове, пока эскалатор покорно спускался до мраморных сводов «густонаселенной» платформы.

«Привычная давка… Хотя для выходного дня слишком много людей. Муравейник какой-то. Муравейник? Секундочку… Представляю такую же картину в настоящем муравейнике, внутри между елочных иголок, земли и хитина погибших членистоногих, там в глубине… Тоже ходят составы, вверх-вниз курсируют эскалаторы, и также противно орут турникеты, пытаясь поймать нарушителей порядка своими ручонками из оргстекла. Первосортный, но, согласитесь, забавный бред,» — улыбаясь этой мысли, я проник в вагон, двери закрылись, и машинист дал ход многотонной «сороконожке».

Под монотонный стук колес и отрывки фраз, доносившихся до моих ушей, я опять размышлял, уставившись в одну точку. Сейчас мысли были направлены только в сторону прекрасной незнакомки. Противоречивые думы о нашем незнакомстве и наших недовстречах стремительным циклоном проливались ливнем в сознании, оставляя после себя лишь размытое восприятие произошедшего и… происходящего. Все это сопровождалось периодическим отключением света в вагоне и электрическим фейерверком из-под стальных дисков состава, отражающегося от стен туннеля.

В какой-то момент я посмотрел в соседний вагон через стекла вечно закрытых переходных дверей. На крайнем «диванчике» сидел мужчина преклонного возраста. Шляпа с узкими полями годов 80-х. Трость. Потертый пиджак. Вязаная продуктовая сетка с упаковкой молока и хлеба… и журнал «Glamour» в руках… Посчитав это интересным кадром, я быстро достал фотоаппарат, сфокусировался на обложке периодики и нажал на спуск. Затвор мгновенно щелкнул — на экране предстала фотография. На всякий случай бегло пробежался по снимку, дабы удостовериться, что необходимость в повторном «выстреле» отсутствует и…

— Что за..?! — судя по неоднозначным взглядам половины вагона, это, видимо, было сказано вслух.

Увеличил область журнала: на обложке опять она. Улыбка. Пленительный взгляд. Чуть ли не крылья за спиной. И белое летнее платье. От недоумения первое, что пришло в голову — выключить фотоаппарат, сказать себе, что все это лишь иллюзия и что все это только кажется, что все это навеяно домашним спектаклем, которого тоже вполне могло и не быть.

Качеля клавиши тут же была переведена в позицию OFF, глаза закрылись, стая неугомонных ворон в голове, вроде бы, пролетела мимо… Но Вы же знаете, как велико у каждого из нас любопытство и желание узнать правду…