Предлагаю ничью (СИ)

Вспоминал и Энск, школу, выпускной. Контакты тоже давно потеряны. На 10 лет выпуска не ходил, да и в городе давно не был. Потерялся. Тут я вспомнил, что в кармане помимо мелочи, запасной зажигалки и ключей есть еще кое-что. То, что не может не вызывать вопросов. То, что является еще одной деталькой большого пазла. Блокнот…

Дорогая кожа, добротный переплет, закладка. Ни подписей, ни адресных и именных граф, ни-че-го. Перелистывая веером страницы, я жадно впивался в них взглядом, желая найти что-то ценное для себя. 'Что же это такое?' — стоило лишь подумать об этом, задать этот вопрос, как на странице с закладкой проступила надпись. 'Ты знаешь, есть такой тип людей 'сенулины'? Они, как инсулин для больных диабетом, понимаешь? То есть они важны только для тех людей, кто без них не может, а они при этом могут обойтись без людей. И поэтому им все равно, они не понимают своей надобности. Так вот, у тебя часом не диабет?' Глазам поверить было сложно. Я откинулся на спинку стула, поднес блокнот ближе. Да, надпись действительно есть. Страха не было, что Вы? После произошедшего за последние 48 часов остался только большой интерес и неимоверное любопытство.

Игра? Хорошо, поиграем.

— Разве надо быть больным, чтобы нуждаться в… ком-то? — неуверенно задал свой следующий вопрос. 'Нет, надо просто нуждаться. Когда нуждаешься, значит, испытываешь недостаток чего-либо'.

— И в чем же я, по-твоему, испытываю недостаток? — тонкая усмешка на лице. 'Во мне… Иначе бы ты не бегал по Москве, сбивая ноги в кровь, ради очередной мимолетной встречи'.

— Так это ты?! — вот тут-то сердце и замерло, в один ряд с любопытством стала то ли обида, то ли злость, то ли надежда. 'Да'.

— Но… это… в смысле ты… то есть, что происходит? 'То, чего ты хотел все эти годы'.

— Но я ведь не думал о тебе, и если бы не наткнулся на фотографию, вряд ли, думал бы и сейчас. 'Возможно. Но только это самообман'.

— Ладно, споры в сторону. Я тебя когда-нибудь увижу? 'Посмотри в окно…' В грудную клетку будто выстрелили резиновой пулей из помпового ружья. Я упал со стула. Дабы не вызывать особой реакции у посетителей, сразу предупредил, что все хорошо и встал. По ту сторону окна на тротуаре стояла она, все также улыбалась. Все то же белое платье.

Я подошел к окну. Руки 'прилипли' к стеклу. Ворох мыслей, эмоций, чувств. Состояние, которого никогда еще не было. Вот она стоит напротив меня и улыбается. Что еще нужно? Я хотел было что-то крикнуть или сказать, уже открыл рот, но неожиданно услышал ее. 'Ничего не говори. Просто думай. Я услышу тебя, а ты меня. Все просто'. 'Но это же все… Этого не может быть' — я не мог быстро собрать это 'думай' в четкую фразу. 'Ошибаешься, может. Я сейчас зайду. Садись за стол. Не привлекай внимание своим поведением. Все хорошо', — на этих словах она ушла.

Я не мог не подчиниться ей. Занял место, одним глотком загнал остатки виски внутрь. Я слышал, как открылась дверь, как затихли голоса вокруг, как эти 10 метров она шла целую вечность. Я не мог контролировать свои чувства, мысли и нервы. Я был не в себе. Не знаю, можно ли вообще описать то, что со мной творилось в тот момент, момент бесконечности. Ощущал каждую складку на ее платье, каждое дуновение ветра, каждую клетку ее безупречной кожи.

Ее улыбку…

* * *

В этот раз обошлось без слез и истерик. Я проснулась сама. Ощущение затопившего меня от макушки до пяток счастья было невероятным! Но лишь в первые секунд пятнадцать… Сказка кончился, не успев начаться. Вот девушка, за которой я наблюдаю, сделала ко мне первый шаг. А в следующее мгновение она уже растворилась в белесом тумане, как волшебная фея…

И все. Здравствуй, реальность!

Некоторое время после своего пробуждения я вела себя, как упрямый ребенок. Хваталась за остатки недавнего сна, плотнее сжимая веки. Воображая себя Тимуром, упивалась фальшивым ожиданием чуда и предвкушала… Что-то феерическое. Как там пишут в романах? Любовь?

Ну, нет… Это было бы чересчур просто. В моей сегодняшней жизни подобному полету чувств места не может быть. Еще слишком рано… Или?

Ответ лежал на поверхности и был очевиден (наверняка, всем, кроме меня), но я по-прежнему боялась себе в нем признаться. Как неизлечимо больной пациент, я отказывалась верить в неутешительные прогнозы. В диагноз вполне очевидно закралась ошибка. А врач, выносивший вердикт, не разбирался в предмете. И в целом кому это важно, что 'врач', о котором мы говорим, — я сама?

Мысли об этом бреде почти сразу меня отрезвили. Я резко открыла глаза.

Сколько времени я провела, неподвижно замерев под одеялом и глядя на пустой потолок? Солнечные лучи, пробираясь сквозь ажурную ткань занавесок, танцевали неведомый танец на зеркалах. Золотистые 'зайчики' разлетались по всей спальне. И только полотно потолка сверкало своей чистотой. Никаких бликов, разводов и солнечных клякс! Даже лампы подсветки были встроены в стену.