Предложение

Я моргаю.

— Ты беспокоишься?

— Тебе сейчас через многое приходится проходить. Выходить за него замуж так внезапно и при обстоятельствах, далеких от идеальных. Ты уверена, что он не принуждает тебя к этому?

Я усмехаюсь.

— Ты думаешь, меня можно к чему-то принудить?

— В чем-то ты права. И все же, выходить за него замуж так быстро после того, как его предыдущая невеста бросила его? Вы двое не могли бы отложить свадьбу?

— Э-э, он не хотел этого, и я тоже, честно говоря.

— Теперь ты собираешься сказать мне, что вы двое так влюблены друг в друга, что не захотели ждать?

— Что-то в этом роде, — соглашаюсь я.

Она всматривается в мои черты.

— Ты уверена, что это все, что нужно? Есть еще что-то, что ты хочешь мне сказать?

— Конечно, нет. — Я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, чтобы убедиться, что мои волосы на месте.

— И ты определенно собираешься ему рассказать?

Я отвожу взгляд, затем снова смотрю на нее.

— Я сделаю это… В конце концов.

— В этом нет ничего постыдного, Айла. Это то, кто ты есть. Если он любит тебя, он примет всю тебя.

— А средства массовой информации, примут ли они меня такими, какая я есть? Особенно теперь, когда я собираюсь выйти замуж за мужчину, который выглядит как он?

— Ты самая красивая, самая мужественная женщина, которую я знаю. И любой, кто думает иначе, должен быть привлечен к ответственности и четвертован. Если они осудят тебя за то, кто ты есть, то это плохо отразится на них, а не на тебе.

Тепло наполняет мой желудок. У меня такое чувство, что моя грудь вот-вот разорвется. Давление нарастает у меня перед глазами и… Нет, нет, нет, я не собираюсь плакать. Не сейчас. Я шмыгаю носом, и Зара выглядит обеспокоенной.

— О, милая, я сказала это не для того, чтобы расстроить тебя.

— Ты меня не расстроила. Хотела бы я обладать твоей силой убеждения. Жаль, что я не могу игнорировать средства массовой информации так, как это делаешь ты.

— О, у меня просто было больше практики. Как и у Лиама. Вот почему он поступил мудро, увезя тебя из Лондона куда-нибудь достаточно далеко, чтобы папарацци не смогли тебя выследить.

Я напрягаюсь.

— Так это они… Они что, следили за моим домом?

Она пристально смотрит на меня.

— Черт возьми, почему я об этом не подумала? Конечно, теперь, когда видео вышло, они знают, кто я и где живу. И если бы я был там, они бы следили за каждым моим шагом в Лондоне.

Она кивает.

— Вот почему то, что он делает, очень мудро. И я полагаю, ты переедешь к нему, когда вернешься.

К несчастью.

— Да.

— Что ж, тогда это хорошо. Его охрана обеспечит тебе безопасность.

— По крайней мере, ты подходишь к этому с практической точки зрения. Боюсь, я слишком близко воспринимаю произошедшее.

Раздается стук в дверь, затем я слышу его голос:

— Айла, ты в порядке?

— Черт, это Лиам. Мне пора идти.

— Береги себя, и увидимся. — Зара отключается.

Я отключаю звонок, затем плещу водой себе в лицо.

— Айла? — Его стуки стали более настойчивыми. — Если ты не ответишь, я выломаю дверь.

— Я в порядке. — Я вытираю лицо, бросаю телефон в сумку и направляюсь к двери. Распахиваю ее и обнаруживаю Лиама, стоящего там с хмурым выражением на лице.

Он изучает мои черты.

— Все в порядке?

— А почему не должно? — Я протискиваюсь мимо него в главный салон самолета, затем направляюсь к самому дальнему от него креслу. К моему раздражению, он подходит и садится напротив меня.

— На случай, если ты не заметил, на этом самолете есть много других свободных мест, — фыркаю я.

— Мне это ужасно нравится. — Он откидывается назад и вытягивает ноги так, что они касаются моих.

Я притягиваю ноги к себе и сердито смотрю на него.

Он соединяет кончики пальцев и изучает меня.

— Я завидую тем людям, которые никогда тебя не встречали, — кисло говорю я.

— А ты недостаточно хорошенькая, чтобы быть настолько глупой.

Я таращусь на него, затем плотно сжимаю губы.

— Ты… Ты — подгоревшая пицца на объедках мира.

Он ухмыляется.

— Когда-нибудь ты далеко пойдешь; я просто надеюсь, что ты останешься там, куда доберешься.

Что за…

— Не могу поверить, что ты был тем сперматозоидом, который победил, — огрызаюсь я.

— Похоже, что проблема в тебе, — растягивает он слова.

Я хмурюсь.

— Надейся, потому что ты отстой.

Он смеется спонтанным, утробным смехом, который вырывается откуда-то из глубины души. Это так горячо, такой сексуальный звук; у меня поджимаются пальцы на ногах, а в животе происходит сальто. Жар разливается по моим венам, и я не могу оторвать взгляда от его черт. Что-то меняется в воздухе, и его смех затихает. Он смотрит на меня, затем наклоняется вперед. Напряжение между нами, кажется, усиливается.

— Я бы согласился с тобой, но тогда мы оба были бы неправы, — говорит он тихим голосом.

Жар под моей кожей, кажется, становится еще сильнее. Дрожь пробегает у меня по спине. Я облизываю губы, и его взгляд опускается на мой рот. Он сжимает челюсть, и на виске у него бьется пульс. Он смотрит на меня так, словно я лакомый кусочек, который ему не терпится съесть.

Я заставляю клетки своего мозга включиться, формировать необходимые слова, послать импульсы своему языку, чтобы он подчинялся их указаниям.