Предложение джентльмена

Легонько коснувшись губами ее губ, Бенедикт прошептал:

— Скажем, у меня есть свои методы.

— А у меня есть свои секреты, — возразила Софи, застенчиво улыбаясь.

Бенедикт отстранился.

— Вот как? И ты поделишься ими со мной?

Софи кивнула.

— Сейчас нас пятеро, а скоро будет шестеро.

Бенедикт перевел взгляд на ее живот.

— Ты уверена?

— Настолько же, насколько была уверена в последний раз.

Бенедикт поднес к губам ее руку.

— На сей раз будет девочка.

— В последний раз ты тоже так говорил.

— Я знаю, но…

— И в предпоследний тоже.

— Именно поэтому есть все основания думать, что я не ошибаюсь.

— Как хорошо, что ты не играешь в азартные игры, — покачала головой Софи.

Бенедикт лишь улыбнулся.

— Давай никому пока не скажем, — предложил он.

— Думаю, что кое-кто об этом уже догадывается.

— Интересно, сколько времени потребуется леди Уислдаун, чтобы об этом узнать? — спросил Бенедикт.

— Тебе и в самом деле это интересно?

— Ну да. Эта чертова тетка знала и о Чарльзе, и об Александре, и об Уильяме.

И он увлек Софи в тень.

— А знаешь, она упомянула мое имя в своих статьях сто тридцать два раза, — заметила Софи.

Бенедикт застыл на месте как вкопанный.

— Ты что, считала?!

— Даже сто тридцать три, если считать и ту статью про бал-маскарад.

— О Господи! Неужели ты и в самом деле считала?

Софи с притворным равнодушием пожала плечами.

— Так приятно, когда о тебе пишут.

Бенедикт придерживался прямо противоположного мнения, однако, решив не портить Софи настроения, не стал этого говорить.

— Что ж, — заметил он, — по крайней мере она всегда пишет о тебе только хорошее. Если бы она написала о тебе что-то плохое, я бы разыскал ее и выслал из страны.

Софи не смогла сдержать улыбки.

— Да будет тебе. Если уж никто из представителей великосветского общества не смог разузнать, кто такая эта леди Уислдаун, вряд ли это сможешь сделать ты.

Бенедикт самодовольно вскинул брови.

— По-моему, жена обязана больше верить в способности своего мужа.

Софи притворилась, что ей срочно понадобилось рассмотреть, не появилась ли на перчатке дырочка.

— Просто мне не хочется, чтобы ты понапрасну тратил свою энергию. Эта особа великолепно умеет хранить свою тайну.

— Ну, о Вайолет она не узнает, — поклялся Бенедикт. — По крайней мере до того, как станет заметно.

— О Вайолет? — тихо переспросила Софи.

— Пора назвать ребенка в честь моей мамы, ты не находишь?

Софи теснее прильнула к мужу и склонила голову к нему на грудь, ощутив при этом щекой мягкую ткань рубашки.

— По-моему, Вайолет — очень красивое имя, — прошептала она. — Надеюсь только, что родится девочка. Потому что если будет мальчик, он нас никогда не простит…

* * *

Тем же вечером в особняке, расположенном в центральной части Лондона, некая дама, взяв в руку перо, написала:

"Светские новости от леди Уислдаун, 3 мая 1824 года

Мои дорогие читатели! Автор этих строк сегодня узнала, что вскоре в семействе Бриджертон станет одиннадцать внуков…"

Она попыталась продолжить писать, но глаза закрылись, а из груди вырвался тяжелый вздох. Как же давно она занимается сочинением статей… Неужели уже целых одиннадцать лет?

Может быть, пора начать что-то новое? Она устала писать о других. Пришло время жить своей собственной жизнью.

Отложив перо, леди Уислдаун подошла к окну, раздвинула серовато-зеленые шторы и взглянула на иссиня-черное небо.

— Пора начать что-то новенькое, — прошептала она. — Пришло время наконец-то стать самой собой.