Предложение, от которого не отказываются…

Навстречу ей с громким лаем выскочило огромное мохнатое существо. Алла любила животных и сразу поняла, что пес безопасен. Она не знала, что это за порода, но сообразила, что собака скорее охотничья, нежели бойцовская. Поэтому она бесстрашно положила руку на гигантскую голову и тут же удостоилась слюнявого приветствия. Дверь дома отворилась, и на пороге показался Князев, в футболке и джинсах. Привыкнув видеть его в белом халате, Алла подумала, что ей нравится, как сидит на его ладном, стройном теле неформальная одежда.

— Вы? — удивленно пробормотал он. — Жук, ко мне!

Пес повиновался.

— Что-то случилось?

— Вы мне скажите, — ответила Алла.

— Не понимаю…

— Речь об Алсу Кайсаровой.

— Ну тогда давайте зайдем внутрь.

Войдя, Алла окунулась в атмосферу уюта. Еще одна неожиданность в жилище, где живут одни мужчины! В интерьере отсутствовали излишества, маленькие фенечки, которыми женщина обычно украшает свой дом, но и на холостяцкую берлогу не похоже. Жук, свернувшись калачиком на ковре, погрузился в блаженную дрему.

— Так что там об Алсу? — спросил Мономах, когда Алла устроилась на диване.

— Вы знали, что она убийца?

— Знал.

— И позволили ей уйти?

— Ну задерживать ее не в моей компетенции!

— Вы могли позвонить мне! Вы же сделали это, когда привезли отчет патологоанатома?

— Тогда я не знал, что происходит.

— Она ваша любовница?

— Была.

— И поэтому вы ее отпустили?

— Нет.

— А почему?

— Потому что она больна, и ей требуется психиатрическая помощь.

— Она убивала людей!

— Из жалости.

— Всех — из жалости?

Он помедлил, прежде чем ответить.

— Вам и мне не понять, — произнес он, наконец. — Потому что мы — нормальные… По крайней мере, хочется в это верить. Ценностные ориентиры Алсу иные, чем у нас.

— Она считает себя господом богом!

— Во всяком случае, его орудием, ангелом смерти. Вы знаете, что на Западе такой диагноз существует официально?

— Что-то слышала.

— А у нас — нет. Я не уверен, что Алсу признали бы душевнобольной.

— Но вы уверены, что родители займутся ее лечением? А вдруг отец просто-напросто отправил дочурку за границу, на курорт? Может, Алсу даже пройдет переподготовку и продолжит работать по профессии… Продолжит убивать?

Князев вскинул голову, в его глазах Алла прочла тревогу.

— Кайсаров обещал, что Алсу близко не подойдет ни к одному медицинскому учреждению!

— И вы поверили?

Мономах и сам спрашивал себя, не допустил ли роковую ошибку. Он решил, что Кайсаров — человек слова, но Алсу — его дочь, а на что не пойдет отец ради счастья ребенка? Вдруг Суркова права, и он выпустил джинна из бутылки, подвергнув опасности пациентов?

— Как вы узнали об Алсу? — спросил он.

— Так же, как и вы. Только мне было сложнее, ведь у меня нет ваших ресурсов, да и ваши сотрудники не слишком-то хотели помогать! Должна заметить, у вас недюжинный детективный талант, раз вы сумели вычислить Кайсарову — вам бы со мной работать!

— Спасибо, меня устраивает моя должность. Вы что-то знаете об Алсу, чего не знаю я?

— Она не пыталась с вами связаться?

— Звонила. Сказала, что находится в Эмиратах, в частной клинике.

— Это правда, — кивнула Алла. — Я проверяла. Кайсаров вас не обманул — он действительно поместил дочь в клинику. Что будет дальше — одному богу ведомо, но на данный момент она безопасна. Однако мое мнение неизменно: место Алсу либо в тюрьме, либо, если будет доказана ее невменяемость, в психбольнице. Не такой, где вокруг цветут персиковые деревья и поют птички, а пациентам делают спа-процедуры!

— А вы, Алла Гурьевна, когда-нибудь были в психушке? — неожиданно спросил Князев.

— Приходилось, по долгу службы.

— Вам не показывали того, что видим мы, медики. В молодости меня посещала шальная мысль: а не пойти ли в психиатры? Меня вдохновляли работы Фрейда, Альцгеймера и Ломброзо, и я надеялся внести свой вклад не только в медицину, но и в науку. Однако, попав впервые в корпус для буйных больных, я сделал вывод, что не смогу работать в этой профессии.

— Говорят, психиатр — сам пациент номер один, — хмыкнула Алла. — Вы пожалели Алсу?

— Моя жалость ей не требовалась — неужели вы всерьез полагаете, что Кайсаров не напряг бы свои обширные связи, чтобы она не попала под суд? Да и в любом случае без признания Алсу вам не доказать ее вину. Тела больных, которых она убила, подверглись кремации. Значит, эксгумация с целью доказать, как именно они умерли, невозможна.

— Есть отчеты патологоанатомов…

— Которые при желании и неограниченных средствах можно оспорить. А кроме них, нет ничего! Корыстные мотивы у Алсу отсутствовали, свидетели — тоже, ведь она была врачом в нашей больнице и могла появляться в любом отделении, где проводила консультации.

— Но вам-то она призналась?

— Я не записывал наш разговор, — покачал головой Князев. — Если спросят, буду отрицать, что он когда-либо имел место.

— А как же наказание? — спросила Алла. — Неужели вас не волнует справедливость?

— Целесообразно ли застрелить тигра за то, что он убивает антилопу?

— Неподходящий пример! Тигр нуждается в пище и потому убивает.